Рабство и данничество у восточных славян

Согласно Г. Г. Литаврину, «Византия, по-видимому не желала более соблюдать условия договоров 907 и 911 гг. Встревожило, по всей вероятности, империю и постепенное укрепление русских на берегах Черного моря. Русские пытались обосноваться в устье Днепра, оставаясь там и на зимнее время. Очевидно, речь шла о попытке русских использовать днепровское устье и другие районы Причерноморья в качестве плацдарма для подготовки весенних и летних военных экспедиций в бассейне Черного моря. В результате отношения Руси и Византии осложнились, следствием чего и был поход Игоря 941 года».²³⁸ Происки византийской дипломатии, настраивавшей печенегов против Руси, заставили Игоря, по П. П. Толочко взяться за оружие: «Византия, опасаясь усиления Киевской Руси, пыталась воспрепятствовать этому посредством печенежской угрозы. В Киеве не сразу разгадали коварство императорского двора и вплоть до 30-х годов X в. Русь продолжала оказывать военную помощь Византии… В конце концов двойная игра византийской дипломатии, вероятно, была раскрыта, и между сторонами произошел разрыв. В 941 г. Игорь предпринял первый поход на Византию…».²³⁹ С точки зрения А. Н. Сахарова, к разрыву мирных отношений между Русью и Византией толкало «противоборство сторон в районе Северного Причерноморья и Крыма. Другим поводом, по-видимому-послужило прекращение Византией уплаты ежегодной дани…».²⁴⁰ Вместе с тем А. Н. Сахаров замечает, будто «видимым свидетельством этого разрыва стало прекращение империей уплаты дани Руси».²⁴¹ У автора, стало быть, получается, что неуплата греками дани являлась внешним выражением произошедшего разрыва, т. е. отказ Византии платить дань Руси явился не причиной «размирья», а его следствием. Послушаем, однако, летописца.

«Иде Игорь на Греки. И послаша болгаре весть ко царю, яко идуть Русь на Царьград, скедий 10 тысящь. Иже придоша, и приплуша и почаша воевати Вифинь-скиа страны, и воеваху по Понту до Ираклия и до Фафлогоньски земли, и всю страну Никодимийскую попленивше, и Суд весь пожгоша… Много же свытых церквий огневи предаша, монастыре и села пожгоша, и именья немало от обою страну взяша». Далее повествуется о поражении Руси на суше и на море, а также о возвращении Игоря в Киев, где он «нача совокупляти вое многи, и посла по варяги многи за море, вабя е на греки, паки хотя поити на ня».²⁴² При сравнении приведенного рассказа Повести временных лет с византийскими источниками (Хроникой Амартола, Житием Василия Нового) обнаруживается неточность передачи событий летописцем. Русское войско, как явствует из этих источников, проиграло битву 18 июня 941 года в первом морском сражении у Иерона, на ближних подступах к Константинополю. Много русских кораблей было сожжено «греческим огнем». Игорь с частью воинов воротился домой, а другие ушли к берегам Малой Азии. Там в районе Вифинии они все лето грабили и опустошали прибрежные области, пока византийские войска, возглавляемые Вардой Фокой и Куркасом, не вынудили их погрузиться на корабли и отплыть в сторону Фракии. Затем состоялось второе морское сражение, в котором русы опять были разбиты.²⁴³ Там бесславно закончился первый поход Игоря против греков.

В источниках нет прямых указаний на то, какую цель преследовали русы, идя «на Грекы». Но из рассказов древнерусского летописца и греческих авторов о действиях русских воинов видно, что шли они прежде всего за добычей. Летописец прямо говорит о захвате ими богатства: «И именья немало об обою страну взяша». По свидетельству византийских авторов, игорево воинство разбитое у Иерона, направилось в прибрежные районы Малой Азии, чтобы продолжить там грабежи. Богатство, честь и слава, приобретаемые в бою, — вот что манило наших предков в Византии. Но главным, судя по всему, было приобретение богатства, ибо в нем воплощались и удача, и честь, и слава, и благоволение богов.