Работа

В прошлом существовало бесчисленное количество обществ, где отсутствовало понятие частной собственности на капитал, но ни один историк никогда не описывал общество, где капитал был бы равномерно распределён среди населения, состоящего исключительно из частных предпринимателей. Подобное может продолжаться только до той поры, пока кто-нибудь из этих малых дельцов не начнёт получать прибыль за счёт остальных. Полагаться на малый бизнес в решении проблем, созданных капитализмом, это намного менее реалистично, чем попытка покончить с капитализмом раз и навсегда.

Рабочие

Заводы, которые в наши дни производят всё то, без чего мы уже не представляем себе жизнь, появились в конце XVIII века в эпоху Индустриальной Революции. В результате изменилось производство, сельское хозяйство, транспорт, да и практически все аспекты жизни.

С самого начала процесс механизации столкнулся с сопротивлением. Несколько веков сельскохозяйственной приватизации уже согнали бо´льшую часть крестьян с их земель, а теперь новые технологии превращали искусных ремесленников в нищих. Вонючие и шумные городки, построенные при фабриках, очень живо напоминали тогдашним жителям Европы Ад. Бедных и обездоленных засасывало в утробу, где их превращали в послушные автоматы. В ответ на это луддиты принялись поджигать мельницы, лесопилки и саму технику. Угроза была настолько велика, что Британия задействовала для борьбы с ними больше войск, чем для войны с Наполеоном.

Фабричная система была не столь однозначным благом для создавших её капиталистов. С одной стороны, они смогли консолидировать свою власть как собственники ресурсов: ремесленники, работающие на дому с собственными инструментами, попросту не могли конкурировать с фабрикой. Это позволило капиталистам напрямую контролировать всю деятельность рабочих, тогда как раньше они могли только покупать у рабочих продукты труда. Более того, индустриализация наделила капиталистов ряда наций колоссальным преимуществом над конкурентами. Были созданы все условия для очередной волны жестокой европейской колонизации.

С другой стороны, механизация требовала беспрецедентной концентрации рабочих как в самих фабричных помещениях, так и в городских центрах, где эти фабрики располагались. Подобная концентрация могла плохо закончиться, что и произошло в 1871 году, когда рабочие и бедные горожане восстали против французского правительства и провозгласили Парижскую Коммуну. И даже в промежутках между подобными событиями капиталисты оставались уязвимы для забастовок и никогда не знали наверняка, когда очередная стачка сорвёт им все коммерческие планы или выродится в новое восстание.

У владельцев фабрик была ещё одна проблема. Они могли производить больше товаров, чем когда-либо ранее, но теперь они достигли пределов в рыночном отношении: во всём свете просто не существовало достаточно богатых людей, чтобы покупать все производимые товары. Так как каждый час чужого труда приносил им прибыль, работодатели соревновались, заставляли угнетённые массы трудиться, не покладая рук. Но по мере того, как сопротивление росло, а доходы уменьшались, капиталистам пришлось начать поиски новых способов максимизировать прибыль. И вместо того, чтобы выжимать ещё больше рабочих часов из работников, они решили выжимать больше продукции из каждого рабочего часа. Используя невиданные до этого возможности по надзору, они реорганизовали рабочий процесс таким образом, чтобы сделать его более эффективным и более интенсивным.

В начале XX века автомобильный магнат Генри Форд открыл многообещающую комбинацию сборочных конвееров, стандартизации и дешёвой продукции. Этим он ознаменовал вступление капитализма в новую эпоху массового производства и потребления. Форд относился к заводам как к механизму, основной задачей которого было превращение рабочих в более эффективные автоматы. Таким образом, задачи, котороые перед ними ставились, становились всё более специализированными и однообразными. Рабочие постепенно теряли представление об общем контексте своего труда. В течение следующих нескольких десятилетей, когда массовые производство и потребление стали нормой жизни на всей планете, это отчуждение стало воспроизводиться повсюду в обществе, которое стало своего рода социальным заводом, функционирующим в логике сборочной линии. Школы стали массово производить взаимозаменяемых рабочих, готовых занять любую должность. Автомобили нанесли новые линии на карты коммерческой деятельности в виде шоссе и пригородов.

Конечно, плотность концентрации рабочих оставалась опасно высокой. Подобная интенсификация работы была опасна тем, что приведёт к распространению сопротивления. Использование автоматизации делало затруднительной конкуренцию между рабочими в цехах (способ, к которому прибегали предшественники Форда). Что ещё хуже, рабочие были настолько чужды отупляющему характеру работы в сборочных цехах, что увольнялись целыми сменами. Форд был вынужден постоянно тратить деньги на подготовку новых кадров.