Работа над ошибкой

– А у меня бывает. В общем, вышла на улицу, а там – он. Пытается прикурить. В его зажигалке был кремний, но не было газа. Оказалось, что в моей был газ и не было кремния, представляешь? Он высекал искру, я давила на газ. Совместными усилиями мы добыли огонь. С тех пор в наших отношениях все как и тогда – он искра, я топливо. Так и горим.

– Зажигательная история. Особенно мне понравилась та часть, где вы убиваете свои легкие.

– По-моему, очень романтично и даже символично.

– А по-моему, тупость. Прости. Я всегда знал, что сигареты до добра не доведут.

– Бу-бу-бу. Какой серьезный мальчик. Ладно, братец, не ворчи.

Она положила голову на плечо брата и закрыла глаза. Эмиль вернулся к книге. Алена уснула.

XII

«Петербург тогдашний не то был, что теперешний. Города перед людьми имеют, между прочим, то преимущество, что они иногда с летами становятся красивее… впрочем, не о том теперь идет дело», – вспоминал Эмиль Погорельского, пока они с Аленой ехали в такси до отеля.

В гостинице их встретил Ян. Он прибыл в Санкт-Петербург двумя часами ранее и позаботился о размещении своего ученика и его опекунши в отеле. Брата и сестру поселили в уютный двухкомнатный номер с видом на Неву.

Ян пригласил Эмиля и Алену поужинать в ресторане отеля. За столом Эмиль и его учитель почти не говорили. Они были предельно сосредоточены на своих мыслях. Лишь пару раз за вечер Ян прерывал молчание и, как заправский тренер, делал своему подопечному ободряющие внушения и менторские наставления.

– Ты готов. Не думай ни о чем, кроме музыки.

– Я понял.

– В подробностях представь завтрашний день, до мельчайших деталей. Как входишь в концертный зал, как садишься за инструмент, как касаешься клавиш, насколько они жесткие, и так далее. Понял?

– Да.

– Представь идеальное исполнение, представь, как ты побеждаешь. Это задание. Сделай это перед сном. А когда ляжешь в кровать, прокрутишь в голове все партии. Сделаешь?

– Да, – односложно отвечал Эмиль.

Его взгляд упирался в скатерть и рассеивался в белизне ткани. С таким же успехом Эмиль мог сидеть с закрытыми глазами. Он слушал Яна и кивал, словно боксер в углу ринга, внимающий словам наставника. Алена тихо сидела рядом, ела куриный суп, с интересом наблюдая за тонкостями подготовительного процесса. Эмиль и Ян не обращали на нее внимания. Ее будто не было за их столом.

При первой же встрече с Аленой Ян задал сугубо деловой тон общения, без каких-либо заискиваний и игр. Поначалу Алена пыталась шутить, делиться своими впечатлениями от города, но Ян был холоден и не проявлял заинтересованности. Алена быстро поняла, что здесь она лишь спутник, допущенный на чужую орбиту. Она подобрала нужный шаблон поведения и весь оставшийся вечер вела себя незаметно.

После ужина брат с сестрой отправились к себе в номер. Алена занималась косметическими процедурами, а Эмиль читал, лежа на кровати. Сначала он прочитал рассказ Джека Лондона о тринадцатилетнем эскимосе Кише, затем историю Виктора Астафьева о тринадцатилетнем Васютке. Закончив, Эмиль закрыл глаза и принялся представлять в голове события грядущего дня. Так и уснул.

* * *

Когда Времянкин проснулся, было раннее утро. Луч солнца медленно двигал по стене ровные прямоугольные проекции оконных рам. Эмиль следил за тем, как световые фигуры плавно смещались к входной двери, попутно размываясь и увеличиваясь в размерах. Комната постепенно наполнялась светом. Эмиль чувствовал себя отдохнувшим.

После медитативных созерцаний мальчик поднялся с постели. На стуле, расположенном рядом с кроватью, он обнаружил аккуратно уложенные черные брюки и белую рубашку. Под стулом стояли начищенные до блеска туфли. Эмиль сообразил, что, пока он спал, Алена предусмотрительно подготовила его концертный костюм. Она заботливо отгладила все складки на одежде и привела в порядок обувь.

Времянкин заглянул в комнату сестры, но Алены там не оказалось – он был один в номере. Эмиль решил, что сестра не захотела тратить время на сон и отправилась осматривать достопримечательности города. Тем более она говорила о чем-то таком накануне вечером. Эта мысль успокоила мальчика, и он занялся собой. Эмиль сделал зарядку и принял душ.

За время, пока он был в ванной, Алена так и не вернулась. До начала первого тура конкурса оставалось несколько часов. Волноваться из-за отсутствия сестры было рано. Эмиль отбросил все лишние мысли и не спеша начал облачаться в боевой наряд. Сначала он натянул новенькие носки. Подошел к большому зеркалу. Какое-то время разглядывал в отражении результаты ежедневных зарядок: худощавый мальчик в трусах и носках, кривляясь, напрягал зачатки рельефа. Он внимательно осмотрел свое лицо на предмет прыщей. Не обнаружив ничего выдающегося, оскалил зубы. Покачал языком молочный резец. Заметил торчащий локон волос на голове и придавил ладонью непослушную прядь.

Пришла очередь сорочки. Она пахла цветами: то ли лавандой, то ли ромашкой. В этом Эмиль не разбирался. Ему нравился этот душистый аромат, оставленный стиральным порошком. Он надел рубашку и снова подошел к зеркалу. Плечи на месте, рукава на месте.