Работа над ошибками

Его взгляд случайно упал на незнакомую мужскую одежду на вешалке-плечиках, бережно зацепленной за спинку офисного кресла. Она что, приехала не одна?

— Это чье? — спросил он с замиранием сердца.

— Твое, — спохватилась Наташа. — Померяешь?

Подскочила с кровати и, подойдя к Максиму, заботливо отобрала у него коробку с бритвой и принялась расстегивать молнию свитера. Планы Наташины вдруг резко изменились.

— В машине, помнишь, в тот вечер, когда мы целовались в первый раз? У тебя тоже был свитер с молнией… Как ты это выдержал? Я трогала твою грудь, а потом до утра плакала, что мне не удается тебя завоевать… Почему дети такие глупые? — и сменила голос на глубокий и томный: — Ты мог быть моим уже в ту ночь. И ты бы не сопротивлялся, ты же это и сам понимал. Как бы это было? — попыталась она вовлечь его в свою игру.

Макс непреклонно молчал. Она так медленно тянула вниз замочек молнии, что Максиму казалось — это время близится к тому, чтобы совсем остановиться. И мозги замедлялись точно так же. Ему не нужна любовница раз в полгода, и это просто необходимо доказать поступком! Но ему так нужна любовница прямо сейчас! Что же делать? Заметив его замешательство, Наташа совершенно случайно дернула плечиком, чтобы халатик сполз и слегка обнажил грудь, а потом смущенно вернула скользкую ткань на место. Раз он так упрямится, Наташа продолжала играть самостоятельно:

— Мне надо было просто прислушаться к себе, отпустить себя на волю. Мне тоже хотелось ласкать тебя, но я боялась, что не умею. Достаточно было сделать вот так…

Привстав босиком на цыпочки, провела своим теплым дыханием по линии вдоль основания его шеи, где на ключицах лежала веревочка с загогулиной от Катюшки. «Случайно» хватанув губами участочек кожи, зацепила веревочку зубами и, как котенок, поймавший бантик, легонько потрепала свою добычу из стороны в сторону. От ее прикосновения Макс задержал дыхание и инстинктивно поднял взгляд к потолку, словно старался сосредоточиться и не уступить своему искушению.

— Мы бы поехали к тебе, сюда, — объявила девушка, окончательно сняв с него свитер и откинув вещь на кровать.

— Наташ, — перебил ее Максим. — Мне надоело думать о том, что было и что было бы, — отстранил ее от себя и, крепко зажав ее хрупкое тельце руками, попросил, четко, с напором выговаривая каждое слово: — Послушай меня. Меня к тебе тянет. Очень сильно, Наташ! И это не шутки: я мучаюсь от этого!

На вытянутых руках усадил ее на постель, но сам остался стоять рядом, возвышаясь над ней, как судья над обвиняемым.

— Я столько лет отвечаю за тебя, — продолжал он. — Мне бы хотелось, чтобы ты тоже чувствовала за меня ответственность.

Девушка смотрела на него спокойно и весьма серьезно.

— Я не против, — согласилась она. Правда, так и не могла понять, чего же ему не хватает. — Если бы я не чувствовала за тебя ответственности, наверно, не стала бы давать тебе советы относительно твоей жизни, типа открыть ночной клуб, пока есть возможность.

— Да, ты прелесть, — сдался Макс, заплетя пальцы в ее пышные накрученные волосы, прижав девушку к своему телу. — Дьявол, я даже сердиться на тебя не могу! Что со мной, а?

— Ты счастлив, — пояснила Наталья.

Максим ничего не возражал на это. Как он мог сомневаться в ней, в своей девочке? Знал же, что она приедет — она не рискнет испортить их отношения! Знал и каждый день, осознавая, что сегодня она все-таки не приехала, обижался на нее все больше и больше. И вот, она здесь. И сколько бы обиды ни накопилось — от нее не осталось и следа. Хочется скандалить, напрашиваясь на извинения и трогательные слова, но непослушный голос самовольно выдает истинные желания. И не важно, сколько времени ее не было рядом. Одна минута с ней стоит шести месяцев ожидания. Осталось только закрыть глаза и поверить в то, что это реальность.

Расстегивая его джинсы, Наталья пару раз легкими засосами поцеловала его живот, и каждый раз Макс невольно вздрагивал, как от легкого удара током. Осторожно, тело под напряжением!

— Двести двадцать вольт, — ласково подколола его Наташа. — Как в розетке. Меня не убьет?

Парень улыбнулся снисходительно и чертовски обаятельно:

— Человека убивает не напряжение, а сила тока; не вольты, а амперы. Говорил тебе, учи физику, вместо того чтобы строить глазки учителю…

Наташа откинулась спиной на кровать и потянула Макса за собой, воркуя по пути:

— Сделай одолжение, забудь о предварительных ласках. Иди сюда скорей!

Ах, какая спешка! Макс уточнил ехидно:

— Ты что, приехала на три минуты? — а в голове так и вертелась мольба: «Навсегда! Навсегда! Навсегда!»…

— На восемь дней, — ответила она честно.

Вопросов Максим больше не задавал.

Это были восемь дней молчания. Восемь дней ослепительного счастья. Так казалось. Влюбленные не обсуждали мелочей, не разбирались в причинах ссоры — ее как будто и не было вовсе, как и разлуки длиной в полгода. Наташа совершенно ничего не рассказывала о своей жизни в Париже — это она делала все прошедшие месяцы по Интернету. Уточнила только, даст ли ей Максим денег вернуть Диме долг за билеты. Макс услышал сумму и удивленно поднял брови: