Работа над ошибками

— Макс, я же попросила — честно! — обиделась Наташа, но спокойно продолжала: — Я знаю ответ на этот вопрос. Я не сержусь. Хотя, это заставило меня пересмотреть многие ситуации из прошлого. И все сразу встало на свои места. Сразу появились оправдания, смыслы, которых я не могла придумать сама… Так что? Когда ты понял, что любишь?

Макс долго задумчиво смотрел прямо перед собой, потом все же ответил, не поднимая на Наташу глаз:

— Когда мы с тобой расстались. Так у многих людей бывает: только потеряв, понимаешь, как дорого тебе это было.

Наташа улыбнулась:

— А теперь сверься с рисунком.

— А-а, — протянул Максим. — А молнии — это что?

— Молнии — очень нравилось за мной ухаживать, и сейчас нравится, и в этом тебе нет равных. Но это так логично: я же маленькая, хрупенькая, младше тебя, причем, значительно. Я вызываю у взрослых, сильных мужчин именно такие чувства. А ты, к тому же, по природе своей человек заботливый. Добавь сюда нашу с тобой взаимную симпатию и твои эротические фантазии… Вот и все, что было между нами в первый год нашего романа. Я любила, а ты позволял тебя любить. Мне, конечно, повезло с твоими принципами, которые не дали тебе просто попользоваться мной, но я жалею о том, что ты так долго скрывал от меня свой сексуальный талант. А потом — сверяйся с картинкой — я от тебя ушла. Уже через пару месяцев ты готов был согласиться на секс, ты хотел этого, предлагал. Сам. Ты не знал тогда, что я уже не девочка, и ты готов был быть моим первым мужчиной. Тогда я думала, что у тебя просто самолюбие чешется: тебя бросила мелкая девчонка! Но сейчас я думаю иначе. Это и были настоящие чувства. Ты любил не тогда, когда хранил мою невинность, а тогда, когда решился меня этой невинности лишить. Сдвоенные сердечки на схеме — это секс. Он начался только после того, как у тебя появилось сердечко индивидуальное. И ссор — молний — больше нет. Бывают разногласия, бывают даже скандалы, но это не «молнии», это как бы… — Наташа задумалась и со смехом добавила: — бонусы. Это простая жизнь, она не бывает безоблачной.

— Если судить по твоей схеме, — подал голос Максим, — то ты меня больше не любишь…

— Я так обозначила, что теперь ты любишь, а я позволяю любить. Подумай, ведь мы на самом деле поменялись ролями. Раньше я за тобой бегала, мечтала об идеальном романе, а ты поступал так, как посчитаешь нужным. А теперь я живу, как мне вздумается, учусь в другом городе, на сцене веду себя так, как тебе ревнивее. А ты терпишь.

— Я никогда не задумывался ни о чем подобном, — признался Макс. — Но только точно знаю, была вот такая же черта, после которой я уже точно знал, что хочу, чтобы в моем будущем была именно ты. И я не понимаю, что двигало мной до этой черты. Какие были у меня цели, если спать с тобой я не собирался, жить с тобой я не хотел..? На твоем рисунке, случайно, нет ответа на этот вопрос?

— Я тебе так отвечу, — улыбнулась Наташа и чмокнула мужа в висок. — Мы с тобой пара, и были единой парой все время, просто в этом нужно было убедиться. Я тоже полюбила тебя через пару лет после того, как влюбилась. Просто я успела убедиться в своих чувствах до того, как мы начали встречаться, а ты — после. Ничего страшного.

Как она смогла уговорить его встречаться с ней?! Что его зацепило: смешные и неуклюжие знаки внимания с ее стороны? Ее смелость? Или привычка держать рот соблазнительно приоткрытым? Он так хотел ее! Жаждал ее! Изнывая от желания, пытался гнать эти непедагогические мысли прочь, с почти Наташиным упорством убеждая себя и всех вокруг, что между ними будет только дружба. Но, закрывая глаза, видел ее, нежную, изящную, плавающую к доске и обратно. Или решающую задачу в тетрадке, время от времени поднимая сосредоточенный взгляд к потолку — посчитать в уме. Она снилась ему по ночам, и там, не понимая, что это сон, он был не в силах бороться с собой: целовал ее так страстно, что удержаться от дальнейших ласк мог, только проснувшись. А проснувшись, чувствовал себя слабым и беспомощным. И одиноким.

Она научила его любить. Любить так же, как она в свои четырнадцать: не думая о постели, просто радуясь каждой секунде, проведенной вместе, принимая друг друга такими, как есть. А он потом взамен, набравшись терпения и тактичности, научил ее сексу, качественно хорошему. Так мало…

— Давай, я тебе тоже сделаю одну схемку, — предложил Максим, беря чистый лист бумаги. — Это будет такая своеобразная линейка… Назовем ее… — Макс подумал пару секунд и вывел вверху аккуратным, разборчивым почерком: — Дао чувственности.

Наташа скорчила рожу, которая означала: не понимаю, что это значит, но уважаю. Потом вспомнила, что «Дао» — это «путь». Максим серьезно выводил на белоснежном листке слово за словом:

Сказала, что хочет секса, потом, что еще не

готова к сексу, потом снова сказала, что хочет секса

↓

Позволяет трогать ее только за талию

↓

Стесняется раздеться

↓

Уговаривает заниматься сексом

↓

Ушла от меня

↓