Работа над ошибками

Оглушительный рокот грома за окном заставил меня подпрыгнуть. Сверкнула молния, раздался новый удар. На улице бушевала первая весенняя гроза. В открытую форточку ворвался пахнущий прибитой пылью, дождем и молодой зеленью ветер и зашелестел страницами толстого цветного журнала, который мама оставила раскрытым на столе. Вот вам и бушующий океан.

— Зойка, что тебе снилось? — продолжала допытываться мать. — Ты меня разбудила своими криками. Все какого-то Артура звала.

Хорошо, что мама не зажгла свет. Щеки у меня запылали.

— Откуда я знаю, кого во сне звала, — нарочито сонным голосом пробормотала я и, спасаясь от дальнейших вопросов, повернулась на другой бок.

Утром, едва проснувшись, я понеслась на кухню и там, чтобы не разбудить маму, набрала номер Агаты. Трубку взял ее отец. Голос у него был сонный и очень недовольный.

— Гм-м, Агату? — пробубнил он. — А ты еще пораньше не могла позвонить?

— Мне по очень срочному делу, — выпалила я.

Агату позвали.

— Ну, он звонил тебе? — даже не поздоровавшись, спросила я.

— К счастью, нет, — отозвалась подруга. — А ты что-нибудь придумала?

— Тоже нет, — ответила я. — Может, уже и не надо?

— Как же не надо! — возмутилась Агата. — Думай, Зойка, думай.

И в трубке раздались частые гудки. Думать мне было особенно некогда. Я торопилась в школу. Если Сидоров не успеет передуть химию, он потом меня изведет.

Когда я подошла, Тимка уже нетерпеливо переминался у школьной двери.

— Идет, не торопится, — вместо приветствия проворчал он.

— Заткнись, иначе уйду обратно, — шикнула я.

— Да ладно тебе, — он даже улыбнулся. Видимо, химия ему была дороже собственной вредности.

Потом он устроился на подоконнике неподалеку от кабинета химии и, раскрыв мою и свою тетради, начал бурно переписывать домашку.

Вскоре к нам подошли Агата, Клим и Будка.

— Мешаете, — зашипел на них Тимка.

— Ты лучше списывай побыстрей, — отмахнулся Будка.

— Как умею, так и списываю, — не отрываясь от работы, ответил Сидоров.

Для Агаты я пока по-прежнему ничего не придумала. Поэтому для меня было очень удачно, что мы сейчас стояли тут всей компанией. Не станет же она говорить при Климе, что ей необходимо запудрить мозги новенькому.

Тут появился Артур. Он шел прямо к нам. Ноги у меня стали ватные, а Агата вдруг вся напряглась и сделала вид, будто что-то с большим интересом разглядывает в окне.

— Привет, — поздоровался Артур.

— Здравствуй, — враз севшим голосом проговорила я.

Однако он на меня даже не поглядел, а с ходу обратился к Агате:

— Слушай, ты извини. Я тебе вчера не смог перезвонить.

Подруга моя затравленно опустила глаза и промямлила:

— Да ничего страшного.

— Ну и отлично. Если что надо, звони. Буду рад.

И он отошел. Я поглядела на Клима. Он, широко раскрыв рот, взирал на Агату, а она упорно отводила от него взгляд. Я поняла: сейчас что-то будет. И, конечно же, влез Сидоров. Дернуло его именно в этот момент разделаться с химией.

— Ну, Агата, ты даешь. Вот это темпы! Гляжу, уже новенького закадрить успела. И телефончиками обменялись?

Из-за таких, как Сидоров, в мире, наверное, половина войн начинается. Потому что язык без костей, а башка не работает. Ну и Будка, естественно, рад стараться. Громко заржал и говорит:

— Чего ж ты, Агатка, растерялась? Могла бы спросить, почему он не перезвонил. Что у него случилось такое важное?

У Клима сделалось очень злое лицо, и он тихо сказал:

— Прекратите.

Агата крепко схватила меня за руку:

— Идем отсюда, Зойка.

Голос у нее дрогнул. Мы поспешили прочь от мальчишек, и, пока не скрылись за спасительной дверью туалета, я спиной ощущала их пристальные взгляды.

В туалете, к счастью, никого не было. Агата с укором посмотрела на меня. В ее огромных черных глазах стояли слезы.

— Я так и знала! — с трагическим видом начала она. — И зачем ты только заставила меня позвонить ему?

Мне, естественно, было ее очень жалко. Однако, по-моему, справедливость прежде всего. И я возмущенно произнесла:

— Это, между прочим, не я заставила, а ты сама предложила.

— Все равно, — сказала Агата. — Теперь из-за этого твоего Артура мы с Климом поссоримся. Он такого мне не простит. Ну как мне ему объяснить?

— Соври что-нибудь, — посоветовала я.

— Ему врать бесполезно! — воскликнула Агата. — Зойка, придется тебе объяснить, что я звонила Артуру по твоей просьбе.

— Только не это! — взвыла я. — А потом, я тебя не просила. Инициатива была твоя. Сама врать ему ничего не хочешь, а меня заставляешь.

Агата даже поперхнулась:

— Но я ведь действительно из-за тебя.

Я молчала. Вообще-то она была права. Не хотелось бы мне оказаться на ее месте. Но, с другой стороны, если я признаюсь во всем Климу, то сама же и пострадаю. Уж как-нибудь это до Тимки и Будки дойдет. И вообще, Клим от Агаты никуда не денется. Ну, позлится чуть-чуть, поревнует. И я сказала:

— Агата, твоему Климу даже полезно поревновать. Только его чувство к тебе укрепится.

Однако она наживку не проглотила.

— Ты, Зойка, совсем спятила? Не хочу я, чтобы он ревновал. Да еще к этому Артуру, который мне вообще до лампочки.