Работа над ошибками

— Сейчас все вы будете подключены к основному ядру моей памяти, — продолжала аватар. — Это увеличит ваши возможности обработки и анализа до одной миллионной скорости ядра. Вам будет предоставлен подробный отчёт о Земле: история планеты и населявших её народов, культура землян, их достижения — всё, что мне стало известно о земной цивилизации, включая и ту информацию, которая не будет опубликована по причинам, которые станут вам понятны после ознакомления. Прошу вас внимательно ознакомиться с материалом и внести предложения для окончательной корректировки плана предстоящей работы.

После этих слов аватара симуляция растворилась, и присутствовавшие в ней оказались в каталоге ядра памяти корабля — месте, которое не было симуляцией, и которого в базовой реальности не существовало.

Это была выделенная область изнанки пространства, в которой корабль хранила информацию. Её личность, её память, личности и память её обитателей, звёздные карты, схемы, инструкции, симуляции… — всё это было там. В изнанке не было времени, в привычном его понимании (время там воспринималось субъективно), не было энтропии. Там была застывшая вечность, безграничная, бесконечная, необъятная и ничтожно малая.

В ядре советники находились каждый столько, сколько кому требовалось. Кто-то провёл там годы, кто-то века, но в ледяной амфитеатр под силовым куполом все они вернулись одновременно, каждый на своё прежнее место. Все смотрели в центр, туда, где прежде стояла аватар корабля. Она и теперь была там, но уже не одна.

Рядом с Эинрит теперь стоял тот, кто был мёртв без малого восемь тысячелетий.

Это был Эвааль.

Глава 14. Земля, год 1619-й Новой Эры. Макс и Рина. Свидание в Старом Городе

Макс решил ничего не говорить Рине об утреннем происшествии, дабы не омрачать вечер.

В новостях об убийстве полицейских не было ни слова, — обычное дело: корпорации не любят выносить сор из избы. Распространение же слухов внутри компании — дело неблагодарное, так как привлекает внимание Внутренней Безопасности. Так что Рина вряд ли знала о случившемся. Макс не знал никого из убитых и не собирался устраивать по ним траур. Более того, случись Максу утром обнаружить убитыми не двоих полицейских и одного неизвестного мужика (ко всему, по всей видимости, ещё и убийцу первых), а всё отделение корпоративной полиции в полном составе и десяток наёмных убийц в придачу, то и это обстоятельство вряд ли изменило бы его планы на вечер.

К концу дня они с Риной договорились о времени и месте встречи и расстались на долгие два часа: девушка жила в Полисе и отправилась домой переодеться, а Максу предстояло посетить ателье, где его уже ждал заказанный днём через Сеть костюм.

Он несколько задержался у себя в кабинете, и когда вышел к лифтам, оказалось, что основной поток спешивших по домам работников уже схлынул.

Макс не стал пользоваться кабиной «для избранных», а по старой привычке отправился к общему лифту, большому и вместительному, в котором не было комфортабельных кресел, а были лишь откидные сиденья, которыми обычно не пользовались.

Несколькими этажами ниже в кабину вошёл Дэн и принялся поздравлять Макса с повышением, жать руку и хлопать по плечу. Здоровяк, казалось, искренне радовался за него. Макс ощутил холодный укол стыда за то, что это его, а не Дэна, слывшего трудолюбивым малым, повысили в должности и уровне. Поблагодарив Дэна за тёплые слова, Макс вышел из лифта этажом раньше, к парковке для начальников его уровня.

Когда автомобиль остановился у мощёного булыжником тротуара, на Полис уже наползали вечерние сумерки. Это был Старый Город — историческое сердце бывшей мировой столицы, район самых дорогих отелей, ресторанов и магазинов — место обитания богачей…

(Отъехав от ателье, Макс сильно удивился, когда понял, куда везёт его машина. Вызвав на экран терминала карту с конечным адресом, убедился, что не ошибся. Рина действительно жила в Старом Городе.)

…Макс вышел из машины. Осмотрелся по сторонам.

По другую сторону тротуара, тянулась широкая полоса зелёного газона, за которым вырастал отделанный гранитом жилой дом с балконами эпохи раннего Нового Возрождения. В доме Макс насчитал двадцать четыре этажа.