Работа над ошибками

Он оказался в просторном, лишь немногим меньше кабинета, дугообразном помещении с рядами круглых, увенчанных скупыми капителями колонн вдоль стен: пол и колонны были отделаны мрамором серых оттенков, стены — розовых и розовато-бежевых, потолок был бело-голубым. Колоннады вдоль левой (внутренней), и правой (внешней) стен непрерывно заворачивали по пологой дуге влево. (Верхние сорок этажей круглой как труба башни образовывали каскад постепенно уменьшавшихся в диаметре «шайб», — издали это придавало верхушке башни сходство с усеченным конусом, — последняя «шайба» при этом имела диаметр всего тридцать метров, что делало внешнюю округлость здания весьма заметной изнутри.) Справа, сквозь заполнявшие высокие, в человеческий рост, стрельчатые арки витражи в помещение падали окрашенные разноцветными стеклами лучи вечернего солнца. Пять узких арок гармонично вписывались в колоннаду из шести мраморных колонн, толщина которых, как и ширина окон-арок составляла не более полуметра.

— Ангелика… — только и смог выговорить Макс.

Ангелика, полностью нагая, смотрела на него из исходившего слабым паром небольшого овального бассейна с прозрачной голубой водой.

Бассейн лежал против второго, третьего и четвертого окон. Его вытянутая форма гармонично вписывалась в пространство изогнутого помещения. Чаша бассейна была устроена таким образом, чтобы войти в воду можно было с двух наиболее удаленных друг от друга краев, где для этого имелись широкие, удобные для сидения и лежания ступени на римский манер. Ангелика сидела на одной из этих ступеней, в дальнем от входа конце бассейна.

Яркие цветные пятна слабо колыхались на поверхности воды вокруг нее, лежали на лице, шее и плечах, на едва касавшихся воды маленьких, с торчавшими беззастенчиво вперед коричневыми сосками, грудях.

— Ну, что же ты встал, Макс! Входи…

Макс прошел вперед, остановившись в метре от края бассейна. Он отвел взгляд от Ангелики и осмотрелся. Слева, меж колонн, он заметил еще два прохода: один был ближе к стене, за которой располагался кабинет, сквозь проход была видна часть освещенного приглушенным желтым светом помещения; второй находился между двумя дальними колоннами и вел, по всей видимости, в туалетную комнату.

— Что такое, Макс? — тонкие губы женщины тронула довольная улыбка. — Мой вид тебя… — она опустила глаза вниз: сквозь прозрачную воду — она об этом хорошо знала — Максу были отчетливо видны ее сведенные вместе острые колени и подтянутый плоский живот с аккуратной полоской завивающихся черных волос в самом низу. — …Смущает? — Ангелика снова посмотрела на Макса подернутыми легкой поволокой глазами болотного цвета, вздрогнув пушистыми ресницами.

— Что вы… нет, конечно…

— Но ты совсем не смотришь на меня… Стоишь и рассматриваешь колонны… Тебе нравятся колонны, Макс?

— Неплохо… — ответил Макс. — Довольно необычно… — он еще раз обвел глазами помещение (чтобы не смотреть на нее): — Мрамор, колонны… Будто попал в древний Рим… Фригидарий — так в римских термах назывались похожие помещения, — заметил он. — Только, там вода в бассейнах была прохладная, а здесь… — Макс перевел взгляд на исходившую паром купальню, по-прежнему избегая рассматривать обнаженное тело женщины.

— …теплая… почти горячая, — Ангелика повела вокруг тонкими руками, вызвав разошедшиеся по воде слабые волны. — Такие теплые бассейны иногда устраивались в кальдариях — более жарких, чем это, помещениях.

— Похоже, вы тоже интересуетесь древней историей… — заметил Макс, посмотрев на ее лицо… только на лицо.

— Не меньше твоего, — она снова улыбнулась.

— Вам и это известно…

— Знать своих подчиненных — обязанность всякого хорошего управляющего… — она слегка пожала худыми угловатыми плечами.

— Возьму это на заметку, — сказал Макс.

— И все-таки, ты смущен, Макс, признайся! — она тепло улыбнулась, — ведь я тебя смущаю?

— Скорее, удивляете, — ответил Макс. — И… — он помедлил — …восхищаете… — он посмотрел в глаза женщины.

— Вот как… — Ангелика заломила тонкую бровь — при этом ее улыбка стала теплее. — Чем же я тебя удивляю и восхищаю?

— Ваш возраст… — Макс продолжал смотреть на нее, ожидая, что теплую улыбку сменит возмущение его бестактным началом, но ее лицо ничуть не изменилось, и тогда он продолжил: — Многие женщины в вашем возрасте стараются выглядеть лучше… моложе, красивее… И у некоторых получается — они выглядят моложе и привлекательнее сверстниц… Но вы… не стремясь, это вполне очевидно, обмануть окружающих относительно вашего возраста… вы выглядите великолепно.

Сказанное Максом произвело впечатление: с минуту Ангелика молча смотрела на него, — Макс больше не отводил взгляда, — после чего сказала:

— А ты искусный льстец, Макс… — ее улыбка не утратила ни капли прежней теплоты и расположения.

— Вовсе нет, — спокойно возразил Макс, — я лишь сказал то, что думаю… Никогда не любил лести и льстецов.

— Что ж, если так, то, похоже, ты действительно лучше своего предшественника и я в тебе не ошиблась…

— Надеюсь, что это так, — сказал Макс. — Буду стараться соответствовать…