Работа горя

эй, разжалованные демоны, выбирайтесь-ка из колодца —
слушайте распоряжение руководства

разойдитесь по городу, словно сухое пламя,
отмените дела тем, кто прятался за делами

оберните тех, кто особенно неусидчив
в дачный ситчик, смирительный дачный ситчик

приземлите блуждавших в небе, копивших мили:
пусть найдут себя в незнакомом и странном мире

в тесных черепах, раскрытых в беззвучном крике,
аккуратно, как надзиратели, всех заприте

и когда люди резко сядут в своих кроватях,
не давая вашему брату атаковать их

отступите и дайте встретиться вёртким, лживым
божьим баловням – с собственным содержимым

а потом пожалейте – зарёванных, большеротых,
и уж больше не появляйтесь в наших широтах

ну а мы в каком-то грядущем марте или апреле
вспомним свежий ужас, с которым мы на себя смотрели

вспомним злобу, с которой спрашиваешь мерзавца
в зеркале, как пленного – «как ты здесь оказался?!»

и вкус воздуха, что впервые за эти годы,
вдруг не об утрате и старости,
но о новой цене свободы

1 мая 2020

«мои дети пришли, небесные певуны…»

мои дети пришли, небесные певуны,
откупить меня у моей вины
отженить меня от моей гордыни
и заставить душу признать: отныне
выходные ей не даны

мои дети ссыпались, как горох
в дом, где гость, монах или скоморох,
к ужину приносит историй ворох;
где эпоха зрит себя в разговорах
просветлённых и выпивох

моим детям каждый из нас – тайник
и сокровище, вот и глядишь на них
через слёзы, как если смотреть на солнце —
божие внимательное посольство,
капитаны из старых книг

мои дети: малиновая черта
возле улыбающегося рта
да ресницы из золотого света:
вот с чем выйдет душа, когда клетка эта
будет больше не заперта

ни награды, ни странствия, ни скамьи.
даже книги и недруги – не мои;
только этот их озорной румянец.
только звон, с которым они смеялись,
затевая подвиги и бои

21 мая 2020

«покуда отключён…»