Раб остается рабом

Никколон и Джавасан переглянулись. Цезарь Мэртвин усмехнулся.

— Они в курсе, — ответил Джавасан. — И, надо сказать, очень взволнованы.

— Успокойте их, как только вернетесь в Цитадель. Объясните, что, хоть они и свободны, совершенно необязательно уходить от вас, пока они сами этого не захотят. Что вы будете заботиться о них по-прежнему.

— Значит ли это, что мы можем оставить наших рабов-распорядителей при себе? — воскликнул кто-то.

— Да, конечно. Свободных распорядителей — так вы теперь должны их называть. Вам придется платить им жалованье.

— То есть давать им деньги? — недоверчиво переспросил Рэнал Валдри, глава военной полиции. — Платить деньги нашим собственным рабам?

— Ты идиот, — сказал кто-то. — Они нам больше не рабы. Это главная тема переговоров.

— Но… как же платить рабам? — спросил один из комитетчиков. — Я хотел сказать — свободным гражданам.

— Деньгами. У вас есть деньги?

— Конечно, есть. Вы что, нас за дикарей принимаете?

— Какие именно деньги?

Ах вот он что имел в виду. Денежной единицей был стеллар. Когда Треваньон попросил показать их, прибывшие возмутились. Ни один член Совета Повелителей не носил с собой денег. Повелитель никогда даже не прикасается к этой дряни, это занятие для рабов. Князь попытался выяснить, как осуществлялась охрана денежных средств, но его не понимали, а когда попробовал объяснить — непонимание усиливалось. Похоже, Совет Повелителей выделял деньги на финансирование, потом каждый Повелитель переводил их на свои личные счета, которыми распоряжался правительственный банк.

— Это в ведении Федрига Дэффисана, но его здесь нет, — сказал Ровард Джавасан. — А я не могу объяснить.

Скорее всего без своего раба-распорядителя Федриг Дэффисан тоже не сумеет ничего объяснить.

— Хорошо, джентльмены, я понял. У вас есть деньги. Прежде всего вы должны составить полный список рабовладельцев и их рабов. Списки нужно отослать на Один в качестве основания для выплаты компенсации за нарушение права собственности на рабов. Какова примерная стоимость раба?

Никто не знал. Рабов никогда не продавали. Не было и управления по продаже рабов. О таком даже не слышали.

— Ну хорошо. О стоимости договоримся. Как только вы вернетесь в Цитадель, сразу же побеседуйте со своими рабами-распорядителями и их подчиненными. Объясните им ситуацию. А для передачи сообщения рабочим задействуйте свободных администраторов. Вы должны понять очевидное на всех уровнях: до тех пор пока свободные люди остаются на рабочих местах, их труд оплачивается, но как только они прекращают службу — не получают ничего. Вы сумеете это объяснить?

— Значит, мы должны отдать им все, что имеем, а потом платить им деньги?! — Рэнал Валдри почти рыдал.

— Нет, ну что вы! Будете платить им фиксированную зарплату. Оцените все, что отдали им, и вычтите эту сумму из зарплаты. Это предполагает серьезную бухгалтерию, но, с другой стороны, при таком варианте все останется, как прежде.

Господа начали расслабляться, к концу беседы все улыбались с облегчением.

Граф Эрскилл, наоборот, буквально корчился на своем стуле. Блестящему молодому проконсулу с либеральной ориентацией казалось отвратительным сидеть, закрыв рот, пока циничный старый правительственный секретарь, один из самых самодовольных в имперском истэблишменте, дальний родственник императорского ботинка, продает незадорого священную свободу миллионов людей.

— Но будет ли это законно в рамках имперской конституции? — поинтересовался Олвир Никколон.

— Будь это иначе, я бы не предлагал. Конституция запрещает только физическое право собственности одного разума на другой. В широком смысле не гарантирует никому незаработанных средств к существованию.

После заседания комитетчики вернулись в Зеггенсбург, чтобы начать подготовку популяции рабов к процедуре обретения свободы. Рабы-распорядители должны были об этом позаботиться. Как видно, у каждого из них имелся список других рабов-распорядителей, и сообщения распространялись по системе «от одного — к другому, от пятого — к десятому». Публичное заявление можно было отсрочить до тех пор, пока новость не достигает верхушки рабской иерархической лестницы. Встреча с рабами-распорядителями была назначена на вторую половину завтрашнего дня.

Граф Эрскилл держался с вымученной любезностью, пока за отлетающими комитетчиками не закрылся люк. Как только они скрылись, он увлек князя Треваньона в сторону от подчиненных.

— Вы понимаете, что делаете? — зашипел он хриплым голосом. — Вы просто заменили рабство батрачеством!

— Я должен был с чего-то начать. — Собеседники вошли в небольшой лифт и стали подниматься в жилой сектор. — Повелители признали в принципе, что человек не может быть собственностью. Это значительное достижение для одного дня.

— Но рабы останутся рабами, и вы это знаете. Повелители будут опутывать их долгами и обходиться с ними как с животными.