Раб остается рабом

— Господин Никколон, что все это значит? Вы же председатель президиума. Это так вы поддерживаете порядок? Здесь что, планетный парламент или пивная?

— Вы обманули нас! — обвиняюще воскликнул Никколон. — Вы не сказали нам об этой статье, когда мы голосовали! Почему?? Ведь все наше общество основано на рабстве!

К нему присоединились и другие: «Вам-то все равно, у вас есть роботы!», «Может, вы не знаете, но на нашей планете двадцать миллионов рабов!», «Вы не можете освободить рабов! Это смешно. Раб — это раб», «А кто станет работать? А кому они будут принадлежать? Им же надо кому-то принадлежать!»

— Я хочу знать, — громче всех закричал Ровард Джавасан, — как вы собираетесь их освобождать?!

Есть такое слово из забытого языка доатомной Терры — сикстифор, означающее основной, фундаментальный вопрос. Ровард Джавасан просто задал сикстифор. Конечно, Обрей, проконсул Адитьи, не понимал, что Джавасан имел в виду. Просто взять да и освободить. Коммодор Шатрек тоже не видел в этом проблемы: освободить, а потом, если нужно, пристрелить две-три тысячи самых неблагонадежных. Но Юрген, князь Треваньон, не изъявил желания отвечать на этот сикстифор.

— Мой дорогой господин Джавасан, это проблемы Совета Повелителей. Это ваши рабы. У нас нет ни намерения, ни права освобождать их. Но позвольте напомнить, что рабство запрещено имперской конституцией. Если вы не отмените его немедленно, Империя начнет вторжение. В фильме вы видели несколько примеров интервенции.

Они видели. Несколько человек взглянули на потолок, будто ожидали, что бомбы посыплются с минуты на минуту. Затем один из них поднялся.

— Мы не знаем, как это сделать. Но сделаем, раз уж таков закон Империи. А вам придется объяснить — как?

— Хорошо. Сначала будет издано постановление, объявляющее рабство вне закона. Установите определенный срок, к которому все рабы должны быть освобождены. Торопиться не нужно. Затем я бы предложил создать структуру, которая отработает детали. И как только вы примете закон об отмене рабства, а это произойдет сегодня после обеда, создайте комитет для консультаций со мной и графом Эрскиллом. Пусть туда войдут человек двенадцать. Соберемся, допустим, на «Императрице Эвлалии» в шесть часов. К этому времени мы подготовим транспортные средства. И позвольте заметить, надеюсь, что в последний раз: мы обсуждаем проблемы без посредников. Мы больше не хотим иметь дело с рабами… виноват, полноправными гражданами, прибывающими на борт, чтобы говорить за вас, как это случилось вчера.

Обрей, граф Эрскилл, был недоволен, что отмену рабства доверили господам Повелителям. О чем и сказал во время ленча. Князь Треваньон был склонен согласиться. Он сомневался в способности Повелителей даже мышеловку исправить без посторонней помощи.

Линейный коммодор Вэнн Шатрек тоже волновался. Его интересовали сроки, в которые Пьер Рэвни сумеет переподготовить солдат-рабов, а также контрагравитационная техника для перемещения их из одной горячей точки в другую.

Эрскилл предчувствовал сопротивление Повелителей. Однажды ему уже пришлось санкционировать применение силы. Безусловно, сила — великое зло, но на то и благие помыслы, чтобы все оправдать.

Комитет, избранный Советом, прибыл к обеду. Члены его были настроены достаточно холодно и враждебно, что вполне естественно в сложившихся обстоятельствах. Чтобы растопить лед, во время обеда князь Треваньон пустил в ход все свое обаяние. Когда перешли в зал, где планировалось вести переговоры, экс-Повелители почти оттаяли.

— Мы приняли постановление об отмене рабства, — доложил Олвир Никколон, председатель комитета. — Все рабы должны быть освобождены до праздника в честь середины года.

— А когда это будет?

В адитьянском году, насколько он знал, триста пятьдесят восемь дней. Даже если праздник недавно прошел, Повелители отвели себе слишком мало времени.

— Через сто пятьдесят дней, — ответил Никколон.

— Боже мой!.. — возмущенно начал Эрскилл.

— Вот что я вам скажу. — Треваньон решил предупредить возможные выпады проконсула по этому поводу. — Вы оставили себе слишком мало времени. Сто пятьдесят дней пройдут быстро, а у вас двадцать миллионов рабов. Если вы начнете прямо сейчас и не прерветесь ни на минуту, то сможете уделить каждому рабу меньше секунды.

Господа Повелители разволновались. Граф Эрскилл был этому рад.

— Полагаю, у вас существует какая-то система регистрации рабов? — продолжал Треваньон.

Вот оно, спасение. На планете имелась бюрократия. И бюрократические учреждения регистрировали практически все.

— Ну конечно, — заверил его Ровард Джавасан. — Ведь это по твоей части, Цезарь?

— Да, у нас есть полные данные обо всех рабах на этой планете, подтвердил Цезарь Мэртвин, руководитель управления по делам рабов. Разумеется, мне придется узнать у Жоржа о деталях. — Жорж Кажик был рабом-распорядителем Мэртвина. — Он был моим главным рабом. Но ваши люди забрали его у меня. Не знаю, что мне без него делать. Кстати, так же, как не знаю, чем будет заниматься мой бедный Жорж.

— Вы уже проинформировали своих рабов-распорядителей, что они свободны?