R.I.P.

— Это ты!!! — Громко вскрикнул Бонфуа, выплескивая наружу весь накопившийся за долгие дни гнев. — Ты убил его!

— С чего ты это взял, Франция? — Угрюмо поинтересовался Германия, медленно рассматривая труп Альфреда.

— Ты видел, как ОН посмотрел на Японию? Он наверняка что–то знал!!! — продолжал доказывать свою точку зрения мужчина, пытаясь, как он думал, привести всех в чувство.

— Быть может, этому есть разумное объяснение, ведь так, Кику? — негромко попыталась возразить Анна.

Но Хонда не говорил, ни слова. Он продолжал, молча смотреть в одну точку, и не реагировал ни на какие крики со стороны членов разведывательной группы. Его алебастровая кожа сияла мертвым светом, и неожиданно, Россия заметила крупные мешки под глазами. Шарф почти окончательно сполз на пол, а куртка стягивала его грудную клетку. Мужчина дышал часто и неровно. Его темные глаза продолжали сверлить взглядом труп Америки и анализировать ситуацию. Анне стало безумно страшно за себя и за своего коллегу. Ей хотелось растормошить его и привести в порядок. Но ноги не слушались, голова отказывалась работать, а мысли окончательно запутались в бесконечном лабиринте недомолвок. Она отказывалась верить в причастность Японии к данному убийству. Но его странная реакция была явным доказательством обратного. Девушка грустно вздохнула и повернулась в сторону двери. Гробовое молчание нарушил тихий стук в дверь и нетерпеливые шаги по паркету. Приехали врачи.

Анна сидела в одном кабинете с Артуром и нервно сжимала свои пальцы в замке. Она до сих пор не могла поверить в случившееся ранее. Перед глазами мелькало испуганное лицо Альфреда, его горящие глаза и приоткрытые в ужасе губы. Его гематомы на шее и огромные черные пятна. Да еще и очередное письмо. Девушка достала из кармана Джонса очередное послание. Она постаралась, чтобы никто не заметил этой мелкой кражи. Вот уже в который раз, она дрожащими руками развернула небольшой листочек и принялась читать:

Совесть не мучает этих людей, Требуют они себе больше и больше,

Решили всю Землю сделать своей. А ту не спросили, ведь так жить ей проще!

Швыряя в сторону разные вещи, Никто и не мыслит о ценности их.

Он же их достанет из всех земли трещин, Наделав ошибок, он резко затих.

Ему чужды состраданье и щедрость. Теряет он совесть день за днем.

А вокруг него голод, вокруг него бедность. К нему пробираются едким дождем

Льет — не переставая, защищая печаль. И вновь вызывая в нем приступы пафоса

Ты знаешь, мне друзей твоих жаль. Решил ты их свергнуть в объятия хаоса…

Едва улыбкам можно поверить. Ты можешь спокойно подставить другого,

И любишь ты собственные силы измерить. Йодом низвергнуть мысль иного.

Украл ты все, что мог себе позволить, Мешая другим стать лучше, чем ты.

Еще продолжаешь глаза всем мозолить, Руша чужие людские мечты.

Ангелы пали с небес от гордыни, Но жадность, однако, опасна всегда.

Навек он погряз в отречение святыни. Аккорд судьбы затопила вода.

— Ты чего это здесь разводишь литературный кружок?

Россия вздрогнула от внезапного хмурого голоса рядом со своей головой. Она поспешно спрятала послание обратно в карман и мило улыбнулась Керкленду, стараясь не показать озабоченности по поводу новой фразы.

— Не думаю. Я просто решила сделать небольшой перерыв. — Постаралась успокоить его девушка. — Тебе бы тоже не помешало это сделать.

Артур пожал плечами и отвернулся. Он медленно подошел к своему стулу и вновь погрузился в депрессию. Брагинская с сожалением посмотрела на него и погрузилась в свои мысли:

«Страшно, не так ли? Третий умер, Анна…» — про себя расшифровала девушка очередную анаграмму. — «Когда этот ублюдок перестанет надо мной издеваться? Ему что, заняться нечем, кроме как посылать мне стишки странного содержания? Вполне возможно, что Джонс знал, кто такой мистер R. I.P.».

— Прекрати так смотреть на меня. Это жутко раздражает и не менее сильно нервирует.

Россия неуверенно моргнула и с удивлением обнаружила, что не сводит глаз с Керкленда. Она поспешно отвернулась и сильно нахмурилась. Англия выглядел, мягко говоря, разбито. Он тоже не собирался разговаривать с девушкой. Ему просто нужно было такое место, где он бы смог побыть наедине со своими мыслями. Брагинской стало немного тоскливо. Вдобавок, пугающее чувство стыда начало развиваться в крови с высокой скоростью. Ей сильно захотелось попытаться утешить его и поддержать. В душе просыпались пресловутые сестринские чувства.

— Эмм… Артур? — Сомневаясь, окликнула его девушка. — Может быть, не стоит так себя винить в произошедшем? Ты не виноват…

Керкленд удивленно посмотрел на нее, но решил промолчать. Он наклонил свою голову вниз и обхватил ее руками. Его пальцы стали перебирать собственные волосы, а зеленые глаза устало блеснули.

— Откуда, такая как ты, может знать, что я сейчас чувствую? — Тихо ответил ей Англия, стараясь не смотреть на свою собеседницу. — Лучше замолчи, пока я не вышел из себя.

— И что ты мне сделаешь? — Насмешливо поинтересовалась девушка, облокачиваясь на стуле и медленно раскачиваясь на нем. — А я, между прочим, желаю тебе только добра…