R.I.P.

Кулаки Брагинской были сильно сжаты и вскоре, они со смаком «поцеловались» с поверхностью письменного стола. Раздражение быстро улетучилось и не собиралось возвращаться. Девушка в который раз проигнорировала доносившиеся до нее подколки из комнаты Пруссии и принялась открывать шкафчики. Ее жутко бесило, что мужчина не способен выполнить даже такое простое дело. А если говорить точно, то его лень была настолько же велика, насколько богат золотом царь Мидас. Вывернув все бумажки наружу, Россия принялась трясти их, чтобы его пресловутая любимая ручка вывалилась на пол. А уж потом, девушка обязательно придумает, куда лучше всего ее запихнуть надоевшему ей Гилберту. Вдруг, следом за канцелярским товаром, на ковер персикового цвета упал маленький смятый листок. Недоуменно взяв его своими пальцами, Анна покрутила его перед своими внимательными лавандовыми глазами. Ничего подозрительного в нем не было. Обыкновенный черновик, на котором было что–то нарисовано. Она уже хотела его выбросить в стоящую неподалеку мусорную корзину, как вдруг ее привлекли надписи на английском языке.

— Не помню, чтобы я что–либо записывала на этом буржуйском языке… — Задумчиво прошептала девушка и развернула листок так, чтобы эти фразы были отчетливо видны на свету.

Good afternoon, mister R. I.P. I know that you want to destroy all European countries. Don’t you think that it’s too difficult for anyone? You are very arrogant and stupid bastard. Your self confidence amazes me, in a bad sense of these words. Are you sure, that I can’t tell the intelligence commission about your secret? About your personality? You are entirely mistaken.

(Здравствуйте Мистер R. I.P. Я знаю, что вы хотите уничтожить все европейские страны. Не кажется ли вам, что это слишком сложно для любого? Вы очень высокомерный и глупый ублюдок. Ваша уверенность меня поражает, в плохом смысле этих слов. Вы уверены, что я не смогу рассказать разведывательной комиссии о вашем секрете? О вашей личности? Вы полностью ошибаетесь.)

В комнате было слышно жужжание мухи, неудачно попавшей в недоеденное желе девушки. Тем временем, Анна стояла так, словно ее проткнули стрелой в самое сердце. Ее охватывало невыносимое чувство дежавю. Словно когда–то давно, она уже испытывала нечто подобное. Брагинская смяла в своей руке злополучный листок и сложила его в карман. В голове у девушки мелькали самые разные мысли, одна хуже другой. В сердце медленно прокрадывалась паника. За ней следили. Эти три слова звучали в голове под музыку Мерилина Мэнсона. Захотелось громко закричать на весь дом и разбить стекла. Осколки поранили бы всю кожу, оставляя на ней ужасающие шрамы и царапины. Россия помотала головой, в надежде успокоить свою разбушевавшуюся фантазию, но получалось все слабо. Вдобавок, воспоминания недельной давности терзали разум девушки. Воспоминания о роющейся в ящиках письменного стола Белоруссии, разорвали сердце Анны безо всякого холодного или огнестрельного оружия. Девушка закрыла свои глаза ледяными ладонями. Ей не хотелось даже на мгновение думать о причастности к этой записке своей сестры. Этого не могло произойти даже в кошмарном сне. Не могло…

Анна отмеряла размеры лаборатории своими шагами, пока члены разведывательной комиссии в лице Германии, Англии и Франции размышляли над содержимым найденной утром записки. Девушка жутко волновалась, ведь у нее не было ни малейшего понятия о том, что может произойти дальше. Атмосфера в кабинете медленно накалялась.

— Ну что же, Россия, а ты точно уверена в том, что это письмо — настоящее? — С сомнением в голосе пробормотал Керкленд.

— Я уже несколько раз повторила, что я не вру. — Шепотом произнесла Брагинская и осторожно прикрыла глаза.

— Допустим, что эта записка действительно настоящая. — Еле слышно сказал Франциск и подцепил пинцетом небольшой листок. — Что этим хотел нам сказать убийца?

— Ты думаешь, преступник оставил ее в ящике Брагинской специально? — Озадаченно поинтересовался Керкленд, нервно приподнимая свою левую бровь.

— Уверен почти на 100 процентов. — Утвердительно качнул головой Бонфуа и отложил пинцет подальше от себя. — Анна. Ты точно ничего не видела? Не знаешь, кто имел доступ к твоему письменному столу?

— В принципе, если кто–то проник в мой дом, то любой мог подложить записку в ящик. — Она провела своими ногтями по покрасневшей щеке и нахмурилась. — Не было в этом особой сложности.

— Это все сильно усложняет данную задачу. — Громко подвел итог Керкленд и постучал своими пальцами по столу.