Quantum Mare

В британском флоте морская пехота занимает привилегированное положение в основном из-за грубой силы, своего рода дедовщина. У нас ситуация встала на уши– морских пехотинцев избивают матросы. Этих молодых упитанных мужчин заставляют чистить клюзы, читай толчки, драить палубу, плести и расплетать канаты, и за нерасторопность бьют по мордасам! Ещё хуже когда эти охреневшие салаги, мальчишки устраивают свои поигрушечки, тут уж действительно хоть топись!

Это дело придумал Плюшевый, рассказал, наконец, что служил в халулайцах, сленговое название спецназа ТОФ, диверсанты, спецура не хуже стройбата. Говорит, всё как-то повода не было нарушить подписку о неразглашении, а теперь, походу, уже без разницы.

Так вот, их первую неделю службы вообще не трогали, всё охотно объясняли и рассказывали. Плюш и спросил опытного солдата, как они в самоходы лазят. Парень показал ему забор с колючей проволокой между гаражом и тылом столовки.

Проволока была натянута как следует, только нижняя струна чуть провисла, и образовалась прореха шириной сантиметров в тридцать над двухметровым ограждением. Плюш сначала, вообще, не поверил бойцу. А через месяц уже понять не мог– чему там удивляться? Совершенно ничего сложного, гораздо труднее было добраться до той прорехи.

Нашим морпехам всего-то дела– фальшборт перемахнуть, никто ж не удерживает, а что можно и не доплыть, так Плюш уверен, что сию секунду кто-то из молодых халулайцев прыгает в ту самую дыру, понятия не имея, что увидит снаружи, военная жизнь иногда так переменчива. Мы же специально шли чуть впереди «Бродяги», чтоб там успели спасти.

Через сутки с начала программы боевой подготовки в распоряжение лейтенанта Боу убыли первые два рекрута. Ну а денька через три, когда задрейфовали рядом с «Бродягой», никто не удивился, что оттуда своим ходом добрались до «Забияки» пяток уже опытных в таких заплывах мужиков в поисках разнообразия и отдыха от регулярной армии Боу.

Как мы поняли из их рассказов, вытащили там из моря каких-то крокодилов говорящих, а не людей, злые до службы ужас кромешный, их господин лейтенант помощниками назначили.

* * *

В жизни бы не поверил, но что с игры взять– оказывается, морская пехота короля почти не умеет драться! Их по уставам от этого отучают, а наши, судя по рассказам, поголовно оказались нарушителями уставов именно в этом пункте.

Смотрели на нас презрительно снисходительно, дескать, что с того, что получилось у вас напасть со спины исподтишка? Или, что всё равно, напали внезапно, без предупреждения!

Нет, ну как будто мне Плюш докладывает, когда собирается по роже съездить, чтоб шиллинг отжать! Ладно, Захар демонстративно пальчиком манит. – Ну, ты, баранище тупорылое, топай сюда!

Парень пытается схватить нахалёнка за шкирку и с треском касается лицом жесткой поверхности. Гнев плохой советчик, заодно учим контролировать эмоции.

Захар часто вежливо просит Йонушку, – пожалуйста, избей вот этого дядю.

На которого Заки тонким пальчиком указал, и гигант не в силах отказать ребёнку. Грега он просто любит, но не слушается, не может он слушаться сразу двоих– он же не шизик!

Морпехи видят, как сэр Джэкоб командует. – Тен! – и Захар ли, Грегори, или кто угодно расстёгивают комбез, вылазят из рукавов, стаскивают до пояса и безоговорочно ложатся для морских горчичников. Наказание не считается унизительным, ещё нужно удостоиться наказания, а не презрительного избиения. Не всякого и не сразу допускаем на рангоут, эту честь тоже нужно заслужить.

Каким образом? А попросту подниматься с палубы. Не можешь, больно, страшно– ползи чистить фекальные стоки, на серьёзное дело таких не берут. Учителя-то те же, казачьи атаманы. Каждым жестом, словом вбивают простую мысль– не нужно готовиться к бою, не нужно его ждать, не бывает боёв прошлых и будущих, бой уже идёт, всё, бояться больше нечего.

Штрафники, мальчишки, для которых это уже стало основой мировоззрения, этак снисходительно просвещают взрослых мужиков! Серьёзно так просвещают, без членовредительства. Командор это дело поставил на вид, что всё, бесплатная медицина кончилась. Цены пиратские, ему тоже некогда и надо зарабатывать.

Морпехи странно к нам относятся. Не злятся, не боятся, как будто благодарны за то, что ещё не покалечили, и особенно за то, что, если покалечим, лечим за свой счёт, а это очень недёшево. Мне, демону, игроку перед ними по-человечески стыдно, пусть и вызвано наше скотство жизненной необходимостью, а этим грубым мужикам и в головы не приходит нас в чём-то винить! Темна ж британская душа!

Пацаны тоже… пережили ребята много, спору нет, но ведь прошло, может, чуть больше месяца, как вышли из Плимута! Когда они успели стать такими снисходительными, понимающими, хладнокровными, когда бы им было так повзрослеть?!

– «Неждан, ты не обижайся, тебе это трудно понять. – Так же снисходительно сказал мне Захар. – Для вас, демонов, это всё игра, а для нас реальная жизнь. Понимаешь, нам тут бывает очень страшно и больно, и нас могут по-настоящему убить».