Перна пожимает плечами и разводит свои невероятно короткие ручки:
— Я занимаюсь своим делом,
— А вы нет?
Одного взгляда достаточно.
— Идея ценна, когда она распространяется в нужном месте и в нужное время, друг мой. Если бы Кальвин напечатал свое
— Я пока все еще не понял, к чему вы ведете?
Он нервно подскакивает на месте:
—
Он переводит дыхание и смотрит на меня с минуту, кажущуюся вечностью, прищуренными глазами:
— А если следующий папа будет склонен к диалогу? А возможно, он будет еще и противником методов «Святой службы»?
— Папа всегда папа.
Он делает неодобрительный жест.
— Но остаться в живых и иметь возможность так рассуждать — лучше, чем быть сожженным на костре.
Он уже готов подхватить свою сумку и уйти, но и на этот раз я останавливаю его:
— Подождите.
Он останавливается. Кажется, у этого крохотного человечка и пот, и сила исходят из всех пор. Во взгляде есть что-то от Элои, в решительности — от Гоца фон Полница.
Он улыбается:
— Скажу-ка я вам, вам стоит отправляться в Италию как можно скорее, пока пыль и грязь этого города окончательно не засорили вам мозги.
— Шлюхи, совместное дело, запрещенные книги и папские интриги? И вы мне это предлагаете?
Он слегка подпрыгивает, уже удаляясь и пытаясь ускорить шаг:
— А что еще придает жизни смак?
ГЛАВА 5
— Я слышал, вы уезжаете? Может быть, поговорим о делах?
Он жизнерадостно смеется и проводит меня в гостиную, где потрескивает огонь и для нас приготовлены два кресла.
Непременная бутылка вина — уже на столе. Все почти так, как я ожидал.
Он потирает руки, наклоняясь вперед, весь во внимании.
Я не могу сдержать улыбки, глядя на этого человечка.
— Если я должен вложить свои деньги, надо хотя бы объяснить мне, что у вас на уме.
Он энергично кивает:
— Конечно же, обязательно. Но вы в обмен скажете мне, что заставило вас согласиться.
— Мне это кажется вполне приемлемым.
Вприпрыжку он отправляется к своей сумке, из которой вытаскивает пожелтевшую книжонку.
— Вот она —
— Давайте ближе к делу.
Встав на цыпочки, он придвигает свое кресло к моему, а на лице у него прехитрейшее выражение, как у торговца мехами, который собирается впарить их шведу. — У Биндони есть мужество, но не хватает денег, которые расширяют, кругозор. Пожалуй, лучше я объясню это так. В Венеции часто встретишь книгу, скажем так, далеко не ортодоксальную — венецианцы пытаются остаться независимыми от папы даже в религиозных вопросах, в ином случае Биндони не отважился бы напечатать
— Гм. Хорошо бы увеличить тираж. А вы уверены, что этот Биндони захочет нам помочь?
— Почему бы нет? Венецианцы всегда и везде чуют прибыль, и, даже если он не заинтересуется, всегда можно найти другую типографию,