Пытка любовью (СИ)

Барак больнички, с решётками, изображающими солнечные лучи, на всех её окнах, был разделен на два крыла. По левую сторону от входа в барак с небольшим вестибюлем, было крыло санчасти с коридором во всю его длину. По обе стороны коридора были двери. Здесь были кабинет вольного начальника больницы, лечебный кабинет зубного врача и приёмный кабинет вольного фельдшера, женщины предпенсионного возраста, которой зэки дали погоняло (кличку, прозвище) Конь-баба. Были и просто закрытые двери без табличек, но что скрывалось за ними, большинству зэков зоны было неизвестно. Потолок и верх стен коридора были крашены известью, а низ стен, в рост человека, был выкрашен тёмно-зелёной масляной краской. В конце коридора было окно с "лучистой" решёткой между рамами, которое освещало этот коридор в дневное время.

По левую сторону от входа в этот коридор санчасти, сразу же за приёмным кабинетом фельдшера, было окошечко в стене для выдачи лекарств не стационарным больным. Оно было с деревянной дверцей, которая чаще была закрытой, чем открытой. Это было выгодно всем, - и простым зэкам, и зэкам-санитарам больнички, и её вольному медперсоналу.

Простому зэку от этого было неплохо побыть как можно дольше времени "по уважительной причине" там, где можно было встретить старого знакомого или кента (друга, приятеля) из другого отряда колонии. Можно было и просто, стоя в очереди, услышать из разговоров других зэков некоторые зоновские новости. Вольной медсестре, естественно, и спешить было незачем. Зэкам же санитарам больнички это позволяло и трудиться не спеша, и повышать, таким образом, свой зоновский авторитет среди простых зэков.

Никто никогда не объяснял зэкам, пришедшим в больничку за лекарствами, почему окошко для выдачи лекарств так долго не открывают. Значит "так надо". А будешь стучать в окошечко, можешь нажить себе неприятности. Если не сейчас, то позднее. Ведь из зоны зэку деваться некуда. Сидеть да сидеть. А самый маленький срок в этом лагере был три с половиной года. В зоне, численностью около двух тысяч зэков, такой маленький срок был тогда лишь у двух-трёх заключённых. Сроки были от "пятерика" и выше. Да и с "пятериками" зэков было маловато. В основном - от семи и выше.

Сроки заключения от пяти до семи лет считались средними, от семи до десяти - нормальными, а от десяти и выше - большими. В связи с этим зэки говорили, что срок в три года можно на одной ноге на параше просидеть, и вольные пирожки из ж... ещё не все успеют вылететь.

По правую сторону от входа в барак больнички было крыло уже именно той самой больнички, попасть в которую так хотелось бы любому простому зэку. Это был стационар. Входная дверь в стационар из маленького вестибюля была постоянно закрыта на ключ. Если кто-то из зэков приходил к больному для того, чтобы передать ему сигарет или чаю, (какие ещё "передачи" для больного могут быть в зоне?), то стучать в дверь ему нужно было аккуратно, не слишком долго и не слишком громко.

Стучать так приходилось, с перерывами для ожидания, минут пять-десять, иногда пятнадцать. Затем дверь открывал зэк-санитар, и через какое-то время из двери выпускали больного. "Минут на десять", как и говорил зэк-санитар с непререкаемым тоном в голосе.

Здесь в маленькой прихожей-вестибюле, с рукописными стенгазетами на стенах, можно было и поговорить. Можно было и выйти покурить на крыльцо, если было лето. Но на крыльце постоянно дежурили по два зэка-козла, к которым часто подходили поболтать другие зэки-козлы, дежурившие по зоне. Поэтому и разговаривать о чём-то серьёзном на крыльце больнички другим зэкам было невозможно. Да и находиться в окружении козлов было не по душе простому зэку. Обычно больному передавали малявы (записки) от себя и от других его кентов, и на этом, после нескольких фраз, встречи и заканчивались. И больной аккуратно стучал в дверь стационара, чтобы опять вернуться на своё место отдыха.

Игорь, один из зэков, сидевших в этой зоне, по началу своего пребывания в ней недоумевал, почему больницу в зоне зэки называют больничкой. Это слово как-то резало его слух, не привыкший ешё к зоновскому базару (разговорному сленгу) зэков. Он довольно длительное время после прихода в зону в разговорах называл зоновскую больницу санчастью. Однако, с годами, и он стал иногда употреблять слово "больничка", поняв, что когда-то, в давние годы, зэки придали таким вот образом, какую-то степень своеобразного ласкательного звучания этому зэковскому слову-понятию.