Пытка любовью (СИ)

- Гаврилов, вы закрыты в камере, и администрация не видит вашу голодовку. А может быть, вы всё же питаетесь, скрывая это от нас. Вы должны не выбрасывать свои "тюхи" хлеба на пол в коридор, а держать их у себя в камере, на столе, чтобы мы могли их видеть не съеденными. А миски с едой ставить у дери, чтобы мы тоже их видели не тронутыми вами. А то, несмотря на ваше "заявление", мы не будем считать, что вы держите голодовку. Об этом есть "постановление" прокурора СССР. Отстегните ему нары от стены, - сказал он прапорщику.

Нары можно было и не отстёгивать от стены. Лежать или сидеть на холодных нарах всё равно было невозможно. Их доски лежали на раме из толстых металлических угольников, а сверху доски крепились к раме двумя широкими, сантиметров по десять в ширину, толстыми металлическими пластинами, проходившими поперёк нар. На этих нарах можно было лишь замёрзнуть. Игорь был одет в х/б костюм, на ногах были сапоги без портянок и носков, которые изымались при посадке в ШИЗО, чтобы на них нельзя было зэку повеситься.

На столе в камере Игоря стояли уже пять его паек хлеба, а у двери стояла алюминиевая миска, до краёв наполненная настоящим борщом, с толстым слоем застывшего жира на его поверхности. Игорю специально наливали пищу, которую готовили в столовой для прапорщиков. Игорь выливал старую пищу из миски в унитаз, и шнырь ШИЗО и ПКТ вновь наливал ему, до краёв в его миску, горячее блюдо. От горячего супа или борща в миске, поставленной Игорем у двери, несколько минут шёл пар, и по камере разливался аромат вкусной пищи. Этот дразнящий аромат витал в воздухе до тех пор, пока не застывал слой жира на поверхности.

Пять дней, проведённых Игорем в этой камере, он не спал, не сидел, и не лежал. Он мог лишь тусоваться (ходить взад-вперёд) по камере, чтобы совсем не замерзать. В ночное время на отросшей щетине под носом, а иногда и на ресницах Игоря, от его дыхания появлялся иней. В дневное время "усы" Игоря были постоянно влажными от пара при дыхании носом. Дышать ртом было холоднее. Каждое утро, при утренней проверке, в камеру заходил Ваня-ваня, и говорил:

- Ну вот. Теперь немного видно, что вы объявили голодовку. -

На восьмой день голодовки Игоря вывели из камеры и завели в комнату, за поворотом коридора. В небольшой комнате был один старый письменный стол и два стула. На одном из них за столом сидел главный кум зоны, майор Баранчин.

Игорь поздоровался с ним, как и было положено здороваться с гражданином начальником, называя при этом свои фамилию, имя и отчество, статью, срок, начало и конец срока заключения. Майор Баранчин отпустил дежурного прапорщика, приведшего Игоря, а ему приказал пройти в кабинет, но присесть на стул не предложил. Игорь стал напротив стола и заложил руки за спину, как положено делать "на тюрьме".

- Ну что, Григорьев, из-за чего голодовку держим? - вкрадчиво спросил "кум".

- Меня третий раз "сажают" на пятнадцать суток за нарушения, которых я не совершал, - ответил Игорь, зная о том, что все три раза его садил именно Баранчин.

- Ах, во-о-он как, - протяжно проговорил "кум", достав из ящика стола чёрную кожаную перчатку и надевая её на правую руку, - Сейчас мы разберёмся, ... правильно вас наказывали или нет. -

При виде этого у Игоря возникла в душе такая ненависть, что в его груди похолодело, а челюсти сжались, сведённые мышцами. Он слышал в зоне о том, что Баранчин выбивал кому-то из зэков зубы, а кому-то ломал сапогами рёбра "в отдельных кабинетах", но ударить себя какому-то "гандону в погонах" Игорь позволить не мог.

"Спокойно... Держи руки за спиной... Отсюда, из-за спины, ты и убьёшь эту мразь ударом в висок... если он будет напротив... А если он будет сбоку или со спины, то нужно действовать быстро, по обстоятельствам... После того, как вырубишь его, бей, ломая висок или место соединения позвоночника с затылком... Реакция в норме... Прапора не успеют прибежать вовремя... Нужно делать всё мгновенно", - пронеслось голове Игоря за доли секунды.

Игорь вспомнил своими мышцами смертельный удар карате прямой рукой из-за спины, которому его научил когда-то один КМС, который также как и Игорь оставил спорт, но, так же как и Игорь, приходил иногда в спортзал позаниматься для себя.

Расстояние до противника, при этом ударе, координировалось корпусом туловища, отклоняемого назад, поэтому удар проводился незаметно для незнающего этого приёма соперника. Игорь, не напрягаясь, проверил мышцы спины, плеч и предплечий, поджал мышцы живота. На это ушло ещё две секунды.

"Ну, что ж, начинай сука свой последний спектакль", - спокойно подумал Игорь, и ни одна мышца его не дрогнула, лишь боковое зрение как-то "включилось", и начало видеть каждое движение кума в радиусе ста восьмидесяти градусов перед собой.