Пышечка

– Элла, перестань. Я тебе даю время на переезд к родителям. Сколько тебе надо – две недели, месяц? Пожалуйста, не буду тебе мешать, пережду где-нибудь…

– У нее? У нее, да?

– Зачем? Вокруг полно гостиниц.

– Ты уже с ней хочешь жить… Меня из дома выгоняешь! А она, твоя Маргарита Готье – обычная нимфоманка… Воплощенная пошлость в жутких розочках! Ее на работе все коллеги ненавидят…

– Стоп. Ты о чем? – Лицо у Евдокима окаменело, он уставился, не мигая, на Эллу. И это очень обнадежило ее. Ага, муж реагирует. Если он ударит сейчас свою законную жену, женщину при всех, здесь, в торговом зале, под прицелом видеокамер, то… Это будет прекрасно. Все узнают, что он за человек!

– Я знаю, кто она и где работает, – улыбаясь, насмешливо произнесла Элла, чувствуя в этот момент, будто ее волна какая-то поднимает вверх. Восторг и ужас одновременно! – Я была у нее сегодня в «Эдеме», говорила со многими сотрудниками, даже с охранником на входе. И с директором ботанического сада. Николай Борисович – очень ответственный руководитель. И он теперь на моей стороне, кстати. Ему не нужны сотрудники с такой дурной репутацией, как у твоей мясистой подруженьки, он собирается уволить Маргариту…

Мгновение – и Евдоким подался вперед. С тем самым знакомым выражением на лице. Элла отважно подняла голову – она ничего уже не боялась. Да. Да! Пусть это случится здесь и сейчас. На людях. И ее муж все потеряет, он тогда точно пойдет под суд, и вся его жизнь будет разрушена, и в первую очередь репутация…

Секунда. Другая. Третья. Ничего не происходило.

Евдоким стоял напротив и даже не шевелился. Просто стоял и смотрел на нее испепеляюще. Элла молчала, молчал и муж.

– Ну и дура, – вдруг с ненавистью произнес он. – Интриганка ты, вот кто. И кто твоим сплетням поверит… Кто у тебя на поводу пойдет? Ну а если и так, то им же хуже будет.

Он развернулся и пошел прочь.

Элла некоторое время стояла, надеясь, что муж вернется обратно. Не мог же он вот так просто взять и бросить ее сейчас, даже не поговорив? Даже не проводив до дома?! А если ей станет плохо и она в обморок упадет? Сердце вдруг откажет?

Элла минут через пять двинулась вперед, толкая перед собой тележку с продуктами. Из нескольких касс в этот час работала всего одна.

– Не пропустите меня? – вдруг откуда-то сбоку вынырнула толстуха в безобразном кружевном платье с тортом наперевес. – У меня один товар, и без сдачи. Я быстро. У дочери день рождения, все купила, приготовила, а торт забыла… Дети ждут, друзья ее, им уже уходить скоро.

Эллу будто ударили под дых. Как можно такой толстухе торты покупать? Да еще для дочери! И для других детей! Да она же не женщина, а преступница после этого!

– Господи, и такие еще детей рожают, – негромко, с сожалением, произнесла Элла, глядя в сторону.

– Какие такие? – шепотом, с ужасом произнесла толстуха.

– А такие. И дочь, наверное, тоже поперек себя шире. Тортики… Диабет и ожирение. Еще майонезу до кучи осталось добавить.

– Тортик – раз в год, на праздник только, – пробормотала толстуха, отступая назад, в глазах ее заблестели слезы.

Элла выложила свои товары на ленту транспортера. Пока кассирша пробивала товар, пока Элла оплачивала покупку, складывала продукты в пакет, толстуха все стояла в отдалении, держа перед собой торт, не решаясь приблизиться. И лишь когда Элла вышла из магазина, все-таки подошла к кассе.

«Ну а что, а кто еще их будет учить?!» – подумала Элла.

* * *

Николай пришел домой в странном, взвинченном состоянии. Поужинал с матерью, затем закрылся у себя в комнате.

Ему нравилась эта работа, новая должность, сам городок, новая съемная квартира. Москва ему теперь, спустя время, казалась самым настоящим Вавилоном – шумным и бессмысленным скопищем людей. Одним огромным вокзалом.

Здесь, в Терлецке, Николаю все было по душе, пусть даже этот маленький городок и стал теперь частью столицы. В сущности, его, коренного москвича, всегда тянуло куда-то в глушь, в провинцию. Недаром он с самого детства рисовал карты несуществующих местностей…

Вот и сейчас Николай сел за стол, положил перед собой большой белый лист и четкими движениями вывел посредине извивистый контур реки. Подписал название – придуманное, конечно, но отдаленно напоминающее название реальной реки, протекающей на территории России.

Вокруг реки отметил города: большие и маленькие. Здесь желтым цветом можно обозначить степи, зеленым – леса… Вот тут пройдет железнодорожная магистраль. Гидроэлектростанция. Заповедник. Огромный завод, где изготавливают металлоконструкции… Фантазия Николая разыгралась не на шутку. Он рисовал и рисовал свой мир, который населяли тоже придуманные им люди.