Пыльца

– Я не знаю, что там было, – отвечает Бода, возвращая Гамбо трубку. – Отключилась, когда кеб освободился. Я теперь совсем одна. Ничего не помню.

– Да, крепко тебе выебали мозги.

– Я не помню даже, как меня зовут. Даже какая у меня фамилия.

– Дотаксишное погонялово? Нет проблем. Я скажу.

– Ты знаешь?

– Ну конечно, суперсладкая. Погоди. Запись почти кончилась… – Гамбо щелкает переключателем на старом студийном микрофоне и начинает комментарий, пока затихает музыка. Самодельные усилители частот преобразуют голос в густой бас, несмотря на одолевающие Гамбо порывы к чиханию. А прежде чем заговорить, он засовывает в рот сине-серебряное перо:

– Извините. У нас были «Битлз», а теперь с вами Гамбо Йо-Йо с особыми новостями. Сегодня со мной на волне в гостях таинственная звезда. Сейчас мы послушаем «Пинков», альбом «Волынщик у врат зари», весь целиком, люди, а старый Док пока поболтает со своим гостем. Наш автобус вернется к вам как можно скорее с последними известиями про беглого иксера. Ооооопа! Кажется, тут я проговорился. Истинная правда, обожаю распускать язык.

Ванита-Ванита опускает иголку на дорожку в виниле. Настоящий проигрыватель времен шестидесятых, компактный, чувствительный, басовые частоты усилены с помощью наворотов, описанных в номерах «Популярной вирт-механики». Провода от развернутой задней стенки деки ведут к усилителям с перьями, воткнутыми в некоторые разъемы. На стенах комнаты волнами света переливаются высокие частоты и басы. На шкаф с пластинками водружен самодельный счетчик пыльцы, собранный из радиоламп и перьев. Показание: 1594 и продолжает повышаться.

– Ты поняла, что делать? – спрашивает Гамбо.

– Ну, я же здесь.

– Вам следует выразить некоторое уважение, мадам, – говорит Ванита. – Не многих принимают во Дворце Гамбо.

Бода не знает, что сказать. Музыка оплетает ее стягивающими волнами наслаждения. Она никак не может поверить, что знаменитое хай-тековое звучание Гамбо достигается на железе такого низкого качества, и говорит ему об этом. Гамбо, кажется, и не собирается отвечать; его крыша уже улетела в неведомые дали. Он медленно покачивается, как змея.

– Гамбо любит как проще, – сообщает ей Ванита, танцуя в новом, более свободном ритме.

– Зачем нужно это сине-серебряное перо?

– Это Вишневый торчок. Собственное изобретение Гамбо. Понимаешь, он в полном улете двадцать четыре часа в сутки. Будь уверена, он без перерывов торчит с тысяча девятьсот шестьдесят шестого, а тогда он еще даже не родился. Вишневый торчок помогает ему на минутку затормозиться.

– О Боже!

– А ты думала наоборот, ага?

– Он в самом деле может мне помочь, Ванита?

– Детка, гораздо лучше, чем кто-либо другой. Гамбо слушал их разговор, лежа на полу; его глаза смотрели в другой, тихий мир. Теперь пальцы Гамбо лениво тянутся к перу Вишневого торчка. Он облизывает его и говорит:

– Все, что ты тут видишь, Бода, – настоящая техника шестидесятых. Конечно, вся переделанная под футуристические стандарты, но все-таки я считаю, что это потерянное десятилетие было самым лучшим. Ты что-нибудь знаешь про те времена, иксер?

– Не очень много.

– Это было время хэппенингов, время цветов. Время перемен. Поэтому мне так нравится аллергия, несмотря на ее опасность. Цветы возвращаются, мир начинает шевелиться. Город, блядь, наконец пустил сок.

– Ты не мог бы рассказать о моем прошлом?

– Сейчас доберемся. Йо-йо! Аааааааапчхххххи!!!!

– Gesundheit («Будь здоров», – нем.), – говорит Ванита-Ванита.

– Спасибо. Красота. – Гамбо поводит руками, и спроецированные изображения переходят в длинные цепочки слов послания, которое появляется на стене. История Боды. – Я стырил это из кеб-архивов. Интересное чтиво, сладкая… – И Йо-Йо снова отключается.

Бода читает на стене свое прошлое. Настоящее имя: Белинда Джонс. Особенности: Тень и дронт. Дата, место рождения. Мать: Сивилла Джонс. Профессия матери: теневой коп.

– Моя мать – коп.

Гамбо снова колбасит. За него говорит Ванита:

– Она на самом деле теневой коп. А теперь в программе дочь копа. Гамбо оно в кайф, точно тебе говорю.

– Мы жили на Виктория-парк?

– Кеб-архивы никогда не врут. Бода смотрит на Ваниту.

– Ну… очень редко, детка.

– Моя мать еще живет там?

– Легко можно выяснить, Бода. Или лучше называть тебя Белинда?

Секунда на размышление.

– Белинда.

– Белинда, Белинда! – кричит обдолбанный непогрешимый Гамбо. – Зашибись! С возвращением. – Гамбо вновь отводит руки, и иксерская история растворяется в музыке «Пинк Флойд».

– Не волнуйся. Узнать Гамбо – значит сразу его полюбить, – говорит Ванита. – Ну, и какие ощущения?

– В том-то и проблема… что я не могу разобраться. Такое чувство, что я растратила всю жизнь на воспоминания ни о чем. Хочется, чтобы со мной была карта. Без нее я все время чувствую себя потерянной.

– Поэтому ты и пришла к нам?

– Я хочу найти убийцу Койота. Теперь это мое дело. И чтобы сделать его, мне понадобится карта.

– Что ты успела узнать?

– Так на самом деле вы не думали, что я убийца?

– Гамбо знает, что ты не убийца, Бода. Он прошелся по архивам «Икс-кеба». Официальное подтверждение от Гамбо. Колумб обманул копов.