Пыльные слезы

Айлет, бросившаяся на него, сжавшая его тело, хотя гребни вырвались из его спины, а конечности обрели новый жуткий облик из-за проклятия Искажающей ведьмы. Те воспоминания вспыхивали как обрывки сна при лихорадке. Они пропали. Террин закрыл глаза, пытался очистить голову, сосредоточиться на том, что нужно было сказать.

— Мой принц, — он открыл глаза, заставил себя посмотреть на лицо Герарда. — Я не заслуживаю быть тебе слугой. Я заслуживаю осуждения каструма, и я приму любое их наказание. Но я клянусь тебе, Герард, — его голос оборвался, но он быстро взял себя в руки, — я сделаю все, чтобы защитить тебя. Все.

Принц опустил взгляд, отвел его от Террина. Он посмотрел на переполненный стол перед ним, его рот вдруг изогнулся в невеселой улыбке.

— Ты обещаешь это Золотому принцу, Террин?

Террин моргнул.

— Да, — ответил он.

Улыбка стала шире, Герард склонил голову к плечу, словно разминал шею.

— А если никакого Золотого принца нет? А если бы я был ничем? Ничем. А если бы все рассказанное было ложью, и у меня было бы не больше прав на это, чем у тебя или… Биллина в коридоре или стража у ворот, или крысолова в подвале? Что ты тогда сказал бы, Террин?

— Я… — Террин сглотнул. Герард говорил нечто подобное за пару дней до кошмарной свадьбы. Он не знал, почему эти мысли мучили принца, откуда появились сомнения.

Но Террин оставался верным.

— Я буду служить тебе, Герард, до последнего вдоха. Ты — мой принц. Ты — мой… — он не мог это сказать. Он не осмеливался произнести это вслух, не мечтал сказать это при Герарде. Он знал, что Герард был в курсе. Все знали, но никто не говорил об этом.

Слова висели в воздухе, честные, хоть и не прозвучавшие: «Ты — мой брат».

Герард сглотнул, жуткая улыбка пропала с его лица.

— Спасибо, — прошептал он. На миг он стал похожим на себя. Бледным, осунувшимся, но благородным принцем. Обещанной надеждой Перриньон.

Террин кивнул. Он многое хотел сказать, но ничто не имело смысла. Он отсалютовал принцу и повернулся идти, не ждал, пока его отпустят.

Голос Герарда остановил его, не дав ему дойти до двери.

— Ты знал, что они арестовали Айлет?

Террин не дышал. Он не мог двигаться или думать. А потом, словно вернув власть над телом, он повернулся к принцу.

— Арестовали?

Герард кивнул, глубоко вдохнул со строгим видом.

— Ее держали в комнате уже два дня.

— Почему? — слово вылетело лаем, агрессивнее, чем Террин намеревался. — Что она сделала?

— Не знаю, — Герард медленно покачал головой, не сводя взгляда с лица Террина. — Дядя мне не говорит, отец меня не видит. Я знаю лишь, что вызвали каструм.

— Но это для…

Террин умолк. Он думал, Фендрель позвал каструм, чтобы убрать его проклятие, чтобы защитить от ведьмы. Но нет. Он вспомнил. Фендрель послал гонца в каструм Брекар до ночи бала. Задолго до новости о проклятии Террина.

И теперь Айлет была арестована.

— Ты знаешь, в чем ее обвиняют? За что держат там? — осведомился Террин. Герард медленно покачал головой, и он прошел по комнате и упер кулаки в стол, склонился ближе. — Ты знаешь, что она сделала для тебя. Ты знаешь, как она сражалась, как страдала. Она верна тебе. Она чуть не умерла ради тебя. Она верна Перриньону, верна дому ду Глейва. Она может… необычна в своих методах, но я не знал венатрикс достойнее.

Герард напряженно смотрел в глаза Террина.

— Тебе не нужно рассказывать мне о верности Айлет. Но это дело каструма. Был бы я королем, я мог бы повлиять, но мой отец… слушает Фендреля. А Фендрель — Черный капюшон. Фендрель — венатор-доминус.

Фендрель ненавидел Айлет, хотя Террин не понимал причину. Дело было не в том, что она мешала Террину получить Водехран и место в Милисендисе. И не в том, что она своим упрямством разбила аккуратные планы Фендреля на Террина, Герарда и будущее королевства. Нет, что-то еще питало ненависть Фендреля. Что-то глубже и темнее. Что-то, что Террин едва осмеливался спросить.

— Он убьет ее, — сказал Террин. — Убьет, Герард. Убьет, чтобы убрать ее с пути.

— У… у меня нет власти над каструмом, — сказал Герард. — Я ничего не могу сделать.

— Ты можешь попробовать, — Террин сжал кулаки, костяшки побелели. — Не прятаться в этой комнате. Не давать… печали сломать тебя.

Герард молчал. Его лицо лишилось красок, он опустил взгляд на стопку пергамента перед ним.

— Знаю, ты любил Серину, — сказал Террин. — Знаю, я тебя подвел. Знаю, я позволил им забрать ее. Но, прошу, Герард, не дай Айлет страдать из-за моего поражения.

Принц долго молчал. Казалось, он читал пергамент перед ним. Это злило Террина, и он с трудом подавлял желание забрать страницу и порвать ее на клочки.

А потом Герард сказал:

— Я поговорю с Фендрелем и отцом. Клянусь, Террин. Я… не дам им навредить ей.

Пустые слова. Террин знал это. Герард знал это. Золотой принц не мог перечить Избранному королю… или Черному капюшону.

Он не мог ничего поделать. Террин отошел от стола, сердце с болью билось об ребра. Он развернулся, не отсалютовав, ничего больше не сказав, вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью.

ГЛАВА 3