Пылкая ревнивица

С чувством острого наслаждения и своей власти над мужчиной Люсинда наблюдала, как вожделение вытесняет в нем остальные чувства. Их ласки стали обоюдными и, казалось, им не будет конца. Напряжение нарастало.

Как возникла безудержная страсть? Синди догадывалась и прежде, но теперь истина стала очевидной. Под физическим влечением скрывалось более сильное, властное и гораздо менее управляемое чувство — любовь. С обычным желанием, наверное, можно справиться, но против любви Люсинда не имела никакого оружия. Да и разве она бы им воспользовалась? Без малейшего колебания девушка отдавала себя ему, жадно лаская широкие плечи, грудь, сильные бедра. Тела взаимно отвечали на страсть. Волна наслаждения опять захлестнула обоих, и реальность отступила…

Когда Томас сказал, что ему пора уходить, Люсинда взглянула на часы, — уже было далеко за полночь.

— Нужно собираться, — сказал он, поднимаясь. — Приму-ка душ. С удовольствием пригласил бы и тебя, но, боюсь, времени в обрез.

Девушка сонно улыбнулась и опять опустилась на подушки, рассеянно слушая шум льющейся воды.

Итак, Райс не намерен связывать себя обязательствами. Странно, но эта мысль не вызывала ни отчаяния, ни сожаления. Да разве можно гневить Бога из-за того, что произошло? Томас желал получить удовольствие, и хотя она страстно надеялась на нечто большее, внутренне согласилась принять все как есть. Иначе пришлось бы отступиться. Но хватит ли у нее сил? Конечно, ее ожидает сильная боль, влечение и наслаждение стоили будущих мучений. Однако сожалеть поздно.

Молча наблюдая, как Томас вытирает волосы, Синди с тоской думала о том, что он исчезает на три недели: открытие филиала компании за рубежом требовало его личного присутствия. Босс всегда стремился довести начатое дело до совершенства и не представлял, что кто-то другой лучше воплотит его идеи. Именно поэтому Райс достиг прочного финансового положения в бизнесе. Не потому ли он разорвал отношения с Реджиной, что их связь оказалась не на должной высоте?

Томас подошел к девушке, наклонившись, поцеловал ее в лоб, словно пожелал ребенку спокойной ночи. Она улыбнулась.

— Я буду звонить каждый день, — пообещал Райс.

Люсинда кивнула.

— А если возникнет вдруг серьезная проблема? — поинтересовалась она.

— Пошли телеграмму. В крайнем случае, я немедленно возвращаюсь из командировки, хотя мне не хотелось бы прерывать поездку.

Синди не терпелось спросить, будет ли босс скучать, но сознавала, что вопрос запрещенный, и удержалась от любопытства.

Томас тихо вышел, а она долго лежала с открытыми глазами, чувствуя себя совершенно опустошенной. Затем незаметно уснула.

На следующее утро после некоторых колебаний она решила остаться дома еще на один день.

Следующую неделю Люсинда не находила себе места: она была полностью предоставлена самой себе.

Спустя три дня она поняла, что телефонные звонки поднимают ее настроение. Слушая его голос, она почти физически ощущала присутствие босса.

— Скучаешь? — весело спросил он накануне.

Она рассмеялась и ответила так же легко:

— Конечно! Накопилось много вопросов, которые лучше решать тебе как боссу, а не мне, твоему секретарю.

В коротких разговорах даже незначительная реплика могла выдать ее настоящие чувства, которые Люсинда тщательно скрывала. К тому же в глубине души теплилась надежда, что со временем секс перерастет в глубокое серьезное увлечение, и она старательно отгоняла мысли, что ему надоест с ней встречаться. Однако, рассуждала Люсинда, страсть не является основой для долгой привязанности. К тому же она не представляла себе в качестве идеала женщину, которая нравится Райсу, привлекая его только с определенной стороны.

И тем не менее Люсинда убеждала себя в том, что в жизни всего можно достичь, нужно лишь приложить старание.

И Синди стала считать дни до приезда босса.

Однажды вечером, когда она заканчивала работу, в кабинет вошла Мэри. С их первой встречи они почти не общались друг с другом.

Правда, иногда они сталкивались в гардеробе и перебрасывались несколькими вежливыми фразами, но не более того.

Люсинда быстро убирала стол, показывая, что очень спешит и разговаривать ей некогда. Но Мэри, бросив на нее пронзительный взгляд, весело спросила:

— Ну, и как ты справляешься без начальства?

— Прекрасно, — не поднимая головы, ответила девушка, продолжая собирать бумаги.

— О нем тут бродят слухи… — Взяв со стола ручку, Мэри принялась внимательно ее рассматривать.

— Да? — преувеличенно равнодушным голосом сказала Синди.

— Да. — Мэри Саймон положила ручку на место.

Как всегда, она была сильно накрашена и, игнорируя правила служебного этикета, одета в яркую открытую блузку и чрезвычайно короткую черную юбку. Впрочем, ее наряды всегда подходили более для ночного клуба, нежели для работы. Мужчинам, несомненно, нравился ее сексуальный вид, что Мэри вполне устраивало.

— Говорят, он расстался со своей подругой. — Гостья выжидательно посмотрела на секретаршу.

— Правда? — Люсинде становилось труднее поддерживать разговор в небрежном тоне. Ей совсем не хотелось обсуждать личные привязанности босса.