Пылающий символ. Том 2

— Да подождите вы… — огрызнулся следователь. — Не так быстро! — Закончив писать, Таскиран поднял голову и распорядился: — Можете изложить вашу версию.

— С Пенчевым я познакомилась в интернете, — начала Элина. — Мы общались около года, и он мне понравился.

— Где физически вы находились во время общения?

— Я — в Москве, а Захари — в Бургасе.

Таскиран склонился над протоколом и записал несколько строк.

— Продолжайте.

— Во время отпуска я собралась к отцу в Иерусалим. По дороге решила заехать в Бургас, чтобы увидеть Захари. Он встретил меня в аэропорту на машине и привез к себе домой, хотя изначально я планировала остановиться в гостинице, о чем вполне недвусмысленно предупредила его.

— Помедленнее… — приступив к записи, следователь не удержался от язвительного замечания: — Вы не похожи на женщину, которую можно увезти куда-то силком.

— Он уговорил меня переночевать в его квартире, пообещав утром перевезти в гостиницу. Ночью Захари повел себя не по-мужски, и я… — Элина замялась, — как бы правильнее выразиться…

— Дали ему отпор, — подсказал Таскиран.

— Точно! Только при этом разбила нос. Пенчев разозлился и ушел, заперев меня в квартире.

— И вы… — в ожидании продолжения следователь поднял голову.

— Купила через интернет билет на круиз, связала шторы и выбралась на свободу.

— Девять из десяти женщин предпочли бы вызвать полицию.

— Стало быть, я десятая, — улыбнулась Элина.

Следователь продолжил допрос:

— Из квартиры что-нибудь взяли?

— Нет, ничего. Только шторы…

— Можете это доказать?

— Обыщите мою дорожную сумку, и сами в этом убедитесь, — предложила Элина.

— И не подумаю. Чтобы доказать свою невиновность, вам нужно засвидетельствовать факт домогательства и незаконного удержания.

— У меня есть записи диктофона и видео, — Элина протянула телефон.

— Что в них? — спросил Таскиран.

— Можете посмотреть.

— Нет уж, избавьте меня от этих подробностей! Предъявите их в Бургасе. А сейчас расскажите вкратце.

— На записях угрозы, домогательства и свидетельства незаконного удержания, — сдержанно перечислила она.

— Так и запишем… Имеются видео- и аудиодоказательства… — Дописав, Таскиран поднял на Элину глаза. — Это все?

— Хочу написать заявление на Захари Пенчева. Вы — представитель власти на корабле, обязаны его принять.

Таскиран перевернул бланк допроса и потребовал:

— Подписывайте!

— Сначала напишу заявление! — упрямо повторила Элина.

— Вы гражданка Израиля? — спросил следователь.

— Да. И что из этого следует?

— Придем в Тель-Авив, там и напишете. Как говорится, в родных пенатах.

Немного поразмыслив, Элина расписалась в протоколе.

— Что будет дальше?

— Препровожу вас в каюту и до утра заблокирую дверь. Утром сдам властям в Тель-Авиве. Затем вас депортируют в Бургас, — сказал Таскиран и засунул протокол в ящик стола.

— Как глупо… — она понурила голову. — Зачем я только вам помогала.

— Идемте! — Следователь встал с кресла, прошел к выходу и распахнул дверь. — Поторапливайтесь!

Элина пожала плечиком и обронила:

— Глупо…

Таскиран поступил так, как обещал: втолкнул Элину в каюту, и круизный менеджер в его присутствии заблокировал дверной замок. После этого следователь еще раз предупредил, но теперь через дверь, что освободит ее утром по прибытии в Тель-Авив.

За последние две недели она во второй раз оказалась взаперти. Только теперь вместо розовых кустов за окном было Эгейское море. Элина вышла на балкон и позвала Богдана, однако тот не откликнулся. Промаявшись полчаса, Элина легла спать и на удивление быстро заснула.

Во сне она увидела лес — не то чтобы страшный, но темный. Вдали, над деревьями, беззвучно сверкали молнии. Когда они освещали небо, на нем проступали черные сучковатые ветки. Потом ей приснился смерч, который стремительно двигался к ней по серой земле. Спасаясь от гибельной воронки, она бросилась прочь и стала забираться вверх по склону горы…

Проснулась Элина от сильного толчка, после которого упала с кровати. Одновременно с этим почувствовала запах гари, включила свет и огляделась. Ночной светильник лежал на полу, рядом с ним валялись осколки разбитой вазы. Из вентиляционной решетки чадил дым. Сначала он шел тонкой струйкой и поднимался к потолку, потом потянулся гуще и стал опускаться.

Она молниеносно оделась и собрала сумку. Включилась громкая связь, капитан объявил о технических неполадках, заверил, что ситуация под контролем, но попросил всех пассажиров подняться на шлюпочную палубу. В эту же минуту, будто в опровержение увещеваний капитана, в каюте погас свет.

К тому времени дышать стало невозможно, и Элина, схватив сумку, ринулась к выходу. Однако торкнувшись в дверь, забарабанила по ней кулаками.

— Откройте! Я не могу выйти! Кто-нибудь! Помогите!

Она замерла и прислушалась. Из коридора доносились громкие голоса и топот ног. Потом дернулась ручка, и прозвучал встревоженный голос Богдана:

— В чем дело? Что у тебя случилось?

— Я не могу выйти! Меня запер Таскиран! — прокричала ему Элина.

— Где он сейчас?

— Я не знаю!

Молчание продлилось две или три секунды, после чего Богдан приказал:

— Быстро на балкон!