Пылающий символ. Том 2

— И даже в паре с ним поработал — руку слегка пометил.

— Крови было много? — с ухмылкой поинтересовался вигил.

— Что?! — вознегодовал император. — Ты хочешь сказать…

— Его гладиаторские штучки. Зачем ты меня позвал?

— Меня интересует Зенобия. Рассказывай все, что знаешь.

Модест Юстус помолчал, сосредоточился и, наконец, заговорил:

— Пять лет назад меня призвал к себе император Галлиен и приказал отправиться в Пальмиру, чтобы предупредить царя царей Одената о заговоре против него.

При этих словах вигила Аврелиан усмехнулся:

— На Востоке говорят: «Старые дураки глупее молодых».

— Пришлось скакать по сто миль в день, но я опоздал, добрался до Пальмиры, когда убитого Одената уже предали огню. Во дворце царила неразбериха, заговорщики делили трон. Я потребовал отвести меня к единственной законной правительнице, вдове Одената Зенобии. Тогда ее судьба была незавидной: сыну грозила смерть, а дочерей и ее саму в лучшем случае местные купцы взяли бы младшими женами.

— Говорят, она красивая женщина, — сказал император.

— Когда я увидел Зенобию, то влюбился сразу и навсегда. Мало того, что она божественно красива и ее не сломила смерть мужа, она была готова бороться за власть. Мы разработали план, и я связался с ее отцом Забдой, который командовал катафрактами. Под его руководством катафракты окружили дворец, перебили всех заговорщиков и освободили Зенобию.

— Женщина должна была назначить преемника и сойти с трона, — назидательно заметил Аврелиан.

— И я был того же мнения, — с горечью проронил Модест Юстус. — Поэтому попросил ее стать моей женой и уехать со мной в Рим. Она дала согласие, но все же выбрала власть.

Аврелиан прервал вигила вопросом:

— Что за письмо ты получил от нее при странных обстоятельствах?

— Констанций привез его из Пальмиры. В письме было послание для тебя. Уверен, что тебе его передали.

— Теперь мне нужна твоя помощь. Модест, тебе придется поехать со мной.

— Аврелиан, поклянись, что не убьешь ее! — с жаром воскликнул вигил.

На что император ответил:

— Клясться не стану. Однако сделаю все, чтобы сохранить Зенобии жизнь.

Констанций смог улучить минуту, чтобы повидаться с семьей. Прощание было недолгим. Елена надела ему на шею медальон, серебряную рыбку, в которую вложила две пряди волос — свою и сына.

— Я буду молить за тебя Иисуса, любимый!

Он в последний раз взглянул на жену, на сына, который улыбался ему беззубой улыбкой. Обвел глазами комнату, где было все таким близким, но скоро станет далеким. Впереди его ожидала долгая военная дорога.

Римская армия маршем прошла через провинции Галатию[21], Каппадокию и споткнулась на Тиане, крепости, которая закрыла путь на побережье Киликии[22].

Император Аврелиан был в бешенстве: жители города отважились обороняться всерьез. Обозы, как всегда, отставали, а с ними отставали стенобитные машины. Осада грозила затянуться.

Он в гневе мерил шатер шагами.

— Ни одной собаки не оставлю в живых, когда возьму этот город!

В один из таких моментов к Аврелиану явился офицер из охраны:

— Верховный командующий! К лагерю пришел горожанин. Он требует, чтобы его провели к императору.

— Давай его сюда!

Охранник привел в шатер темноволосого юношу, который, пряча за гордостью страх, высоко держал голову.

— Я Геракламмон, гражданин Тианы. Мой отец — член городского совета Ипатий.

— Зачем ты пришел?

— Совет не хочет, чтобы гибли горожане и вы разрушили город. Я покажу тебе уязвимую часть крепостной стены. Но ты, император Аврелиан, поклянешься на алтаре Непобедимого Солнца, что сохранишь Тиану в неприкосновенности!

Тяжелым взглядом смерил Аврелиан незваного гостя, сжал челюсти, будто не хотел, чтобы напрасные слова сорвались с его губ.

И все же император велел установить алтарь и позвать жреца.

Этой же ночью группа легионеров тайно проникла в Тиану и открыла крепостные ворота. Войска Аврелиана вошли в город. Грабеж и насилие были запрещены под страхом смертной казни. Солдаты роптали, но им выплатили значительную сумму из городской казны.

Утром на стене тианского форума был вывешен приказ Аврелиана о казни предателя Геракламмона, сына Ипатия.

Констанций увидел приказ, когда проходил через запруженную народом площадь. Он вспомнил свой давний разговор с ткачом Ипатием и, растолкав плечами горожан, бросился в ставку императора.

К Аврелиану он ворвался с болезненным возгласом:

— Нельзя допустить казни Геракламмона! Он не предатель!

— А кто же он? — холодно спросил император.

— Полтора года назад, когда я проезжал через Тиану разведчиком, мне довелось говорить с Ипатием, отцом Геракламмона. Я убедил его в том, что империя возродится под управлением Аврелиана и Тиана не должна оказывать сопротивления своему императору! Казни меня вместе с Геракламмоном!

— Если настаиваешь, можно и казнить. — Аврелиан безразлично глядел в сторону.

Констанция выдворили из шатра. Тем не менее император продиктовал секретарю приказ тайно вывезти Геракламмона и его семью в Анкиру[23], под патронаж городского совета.