Пылающий символ. Том 1

Оглядевшись, следователь присел на приставной круглый столик, который, по всей вероятности, принял за табурет.

– А хорошо тут у вас. Уютно.

– Куда уж лучше, – улыбнулась Элина.

– Как самочувствие? Когда вас отпустят?

– Надеюсь, что завтра. Конечно, если не будет ухудшений. Мне трудно дышать.

– Понимаю…

– Есть что-то новое?

– Я только что вернулся с места нападения. Полицейские дотемна прочесывали окрестности, но, как и следовало ожидать, никого не нашли.

– Считаете, результат был ожидаемым?

– Уверен в том, что на вас напал один из пассажиров «Олимпика», и он вернулся на лайнер в экскурсионном автобусе.

Задумавшись, Элина подтвердила его версию.

– Вполне возможно. Неужели банальное изнасилование?

– Нет, не думаю.

– Грабеж? – предположила она и сама ответила: – Но у меня с собой даже сумочки не было. В кармане лежал телефон и несколько долларов, но они целы.

– В лимузине епископа вы сообщили, что напавший что-то у вас искал. Вы и теперь в этом уверены?

– Пожалуй, да. Слишком уж методично он ощупывал одежду и тело. Душил и одновременно ощупывал.

– Видимо, торопился, – предположил Таскиран. – Хотелось бы узнать, что он искал.

– Мне тоже, – улыбнулась Элина. Она ощущала действие снотворного и упорно боролась со сном. – Что там с мешком? Его отдали на экспертизу?

– Отправили в криминалистическую лабораторию в Кушадасы.

– Есть результаты?

Айзак Таскиран испытующе взглянул на Элину и, словно прощупывая почву, проронил:

– Вы удивитесь…

– Чему? – насторожилась она.

– Этот мешок оказался наволочкой с «Олимпика».

– Постельное белье? – удивилась Элина.

– Именно. Вы не брали ее с собой?

– Что за бредовая мысль!

– Я должен был об этом спросить, – сказал следователь. – Дело в том, что на ткани обнаружены темные волосы и биологический материал – частички жировой ткани.

– Гипотетически и то и другое может принадлежать мне. Наволочка побывала на моей голове.

– В ближайшем порту на борт поднимется криминалист и, если не возражаете, возьмет у вас образцы.

– Да мне и самой интересно.

– Послушайте… – Айзак Таскиран поднялся со столика и сделал пару шагов по боксу, потом резко обернулся и посмотрел на Элину. – Как думаете, не связано ли это нападение с Богданом Апостоловым или убийством Оды Густафссон?

– Не вижу связи. – Элина боролась со сном, но ее глаза оставались открытыми. – Не знаю, как насчет Густафссон, здесь я судить не берусь, но Апостолов не выходил из автобуса. У вас есть возможность проверить его алиби – спросите у полицейского.

– В том-то и дело, что алиби у него слишком хорошее. Помнится, в нашу первую встречу вы сказали, что чересчур очевидные факты часто бывают ложными.

– Я и теперь так считаю. Но подозревать Апостолова в нападении на меня было бы глупо.

– А я и не говорил, что подозреваю, только предположил возможную связь.

– Вы говорили с Себастианом? Он видел преступника, если это был кто-то с «Олимпика», он может опознать его.

– Я читал его показания. У преступника чересчур характерная внешность.

– Среди персонала и команды лайнера искали? – Элина чуть оживилась.

– Их больше ста человек. Этим займемся завтра.

– Хорошо бы и мне ознакомиться с приметами преступника. Вдруг кого-то напомнят.

– Давайте завтра, – Таскиран направился к выходу, – а сейчас я с вами прощаюсь, вижу, вы уже засыпаете. Спокойной ночи.

Как только за ним закрылась дверь, Элина тут же уснула.

Capitolo VIII

Римская империя.

270 год

Вечер первого дня путешествия застал Констанция в Никее – городе-крепости, городе-совершенстве. Он отыскал гостиницу, где смог получить ночлег для себя и своего коня. Также спросил у хозяина, где можно поужинать со стаканчиком вина в хорошей компании. На самом деле у Констанция был иной интерес: подвыпившие купцы, горожане и легионеры из местного гарнизона могли бы многое рассказать в застольной беседе.

В таверне, на которую указал гостинщик, предлагали хорошее вино, однако еда была скромной. Свободных мест в тот вечер не оказалось. Констанций приметил компанию смуглых бородачей, которые сидели за длинным столом. Их черные кудри до плеч были по-восточному перехвачены налобными повязками.

– Сальве! – Констанций приблизился к жителям Востока и перешел на арамейский язык: – Мир вам!

– И тебе мир, – вразнобой ответили бородачи.

– Могу ли я угостить почтеннейших господ кувшином вина за честь посидеть за одним столом? Я – торговец шерстью из Далмации, направляюсь в Антиохию[78].

Ему ответил старший – плечистый мужчина с сильной проседью:

– Садись, купец, будь равным среди нас. Мы из Тадмора, греки называют наш город Пальмирой. Везем шелка на север, в Сарматию[79].

– Большая удача встретить благородных подданных царицы Зенобии! – воскликнул Констанций и, расположившись за столом, спросил: – Правда ли, что она хороша собой, как Венера, а мудростью подобна Минерве?[80]

– В наших краях царицу называют Зейнеб. Кроме мудрости и красоты она обладает воинским даром, и ей покровительствуют боги! – Молодой купец поднял наполненный килик. – Давайте же выпьем за прекраснейшую и умнейшую из женщин!