Пылающий камень (ч. 1)

Он наклонился к жене и почувствовал ее дыхание у себя на щеке. Наверняка Таллия тоже испытывает к нему влечение, она, как и любое живое существо, не из камня. В ней должен пылать огонь ответного чувства, нужно просто уговорить ее.

Алан прильнул к ее губам. Таллия шевельнулась во сне, и ее бедра прижались к нему. Прикосновение, ощущение тепла ее тела через одежду, запах ее нежной кожи ослепили его. Он ничего не видел, только чувствовал, что не в силах больше сдерживаться — желание сжигало его.

Он прижался к ней, погладил ее подбородок и наклонился, чтобы поцеловать ее снова, вновь ощутить это прикосновение, податливый изгиб ее губ.

Она открыла глаза и вскрикнула от ужаса.

Алан отшатнулся.

— Всю ночь я молилась, чтобы Господь дал мне знак, — прошептала она. — Я молилась, чтобы Господь через меня открыл настоятельнице тайну искупления. И Он ответил мне. Неужели ты хочешь осквернить божественное прикосновение?

Она разжала ладони — из ран сочилась кровь.

Алан отступил. Он сбежал из комнаты вместе с Горем и Яростью, чувствуя глубокий стыд. Продираясь сквозь заросли кустарника, он мчался куда глаза глядят, не рассуждая и не останавливаясь, чтобы отдышаться.

Он больше не мог этого выносить! Как можно вытерпеть такое? Он ли виноват в том, что происходит между ними, или Таллия — какая разница! Алан не мог думать о ней, даже о ранах на ее руках, не чувствуя при этом желания обладать ею. Ему никогда не избавиться от этого. Но разве то, что происходит между мужчиной и женщиной, не благословлено Богом?

Алан пришел в себя, но желание его не оставило. Это было невыносимо. Он вернется и заставит ее подчиниться. Видит Бог, это уничтожит все доверие, которое она испытывает к нему, но…

Он заплакал от отчаяния.

На опушке леса он увидел заросли сорных колючек.

Алан снял с себя рубашку и стал продираться сквозь крапиву и чертополох. Горе и Ярость лаяли, но не решились последовать за ним. Он упал и катался по земле до тех пор, пока все его тело не превратилось в одну кровоточащую рану. Только после этого он выполз из зарослей и зарыдал. Горе и Ярость прижались к нему и принялись вылизывать его раны, боль они унять не могли. Но теперь он мог думать о Таллии спокойно.

Через некоторое время Алан надел рубашку, что причиняло ему новую боль.

Лавастин, слава Богу, ничего не сказал, выслушав ложь Алана: дескать, он отправился в лес на поиски Вспышки и залез в заросли колючек потому, что ему показалось, что собака лежит там. Дряхлая монахиня смазала его раны целебным снадобьем, сочувственно покачала головой, но не стала спрашивать, как человек в добротной одежде ухитрился получить столько ран и царапин.

Вспышка так и не вернулась, и Лавастин наконец объявил, что они должны продолжать путь. Утром граф подарил монастырю серебряное блюдо. Алан преклонил колени и был благословлен настоятельницей, которая вела службу у деревянного алтаря. Таллия молилась возле него. Но сейчас все тело у Алана ныло, и он мог находиться рядом с ней. Боль очистила его, избавила от яда искушения.

Когда они отправились в путь, возле графа бежало лишь пять собак; Ревность и Вспышка оставили по себе лишь память.

6

— Почему ты называешь эти звезды неподвижными? — спросил Санглант. — Ведь они постоянно перемещаются. Они восходят и садятся, словно солнце. Зимой на небосклоне одни звезды, летом, весной и осенью — другие. Если бы они не двигались, мы бы все время видели одно и то же.

— Их называют неподвижными потому, что они не меняют положения относительно друг друга. Планеты же мызовем блуждающими звездами, так как они путешествуют среди неподвижных звезд своими тропами. Их путь называется зодиакальным кругом.

Сангланту нравилось прикасаться к Лиат, и сейчас он обнял ее за плечи, сама же Лиат с удовольствием ощущала тепло и надежность его рук. Он расседлал лошадей и, отправившись на поиски жены, обнаружил ее здесь, в укромном уголке. Лиат уединилась, чтобы попрактиковаться в чарах извлечения огня, но ночь была так хороша, что она забыла обо всем и просто любовалась звездным небом. Созвездие Королевы стояло в зените, рядом виднелись Чаша, Меч и Скипетр. Лев расположился на западе, за ним следовал Дракон. У южного горизонта извивалась Змея, возле нее стоял Лучник с луком наготове. Из планет виднелся только Мок — между Львом и Драконом. Окончательно он перейдет во второе созвездие через месяц-полтора.

Несколько часов назад им на пути повстречалось поместье, но они, как обычно, не остановились там на ночлег, а нашли более уединенное пристанище. На краю леса стоял заброшенный дом. От долгого запустения она почти разрушилась, но стены и часть крыши еще оставались на месте. Внутри горел огонь — вероятно, Анна молилась или медитировала.

Прошло уже двенадцать дней с тех пор, как они встретились, но Лиат никак не могла привыкнуть к тому, что эта полузнакомая женщина — ее мать.

— Если звезды неподвижны, как же они двигаются? — со смехом возразил Санглант.