Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

– Д-а-а? На танк – это хорошо. Только плохо, что мать у меня болеет. Я когда сказал ей куда еду, она и слегла. Я весь день возле её постели сидел. А она всё причитала: «На кого же ты теперь меня, сыночек, больную оставишь?» – Той же ночью долго уснуть не мог, вышел на кухню покурить, и долго сидел в тишине, слышу, а она по комнате ходит. Тогда я понял – обманывает, чтобы не отпускать. Я на утро собрался, сунул денег ей под подушку (сколько за месяц заработал), и только за дверь, а она приподнялась с кровати и кричит: «Сынок ты куда?» – А я ей: «Мама, я за сигаретами, скоро вернусь», – и, не обернувшись, ушёл. – Иду, а у самого слёзы на глазах – матери перед отъездом в глаза не посмотрел, нельзя мне было, понимаешь? Поняла бы она, что не вернусь.

– Ну, ты даёшь, кто же такие вещи родным говорит, я за неделю собирался, достал свой армейский камуфляж, и повесил в кладовой, как назло, маман там уборку затеяла. Я с работы прихожу, а она стоит в коридоре и камуфляж в руках держит.

– Ты что, дурак? На войну собрался? – сама кричит и рыдает.

– Я ей, ты что, на какую войну? А она: «Я же всё чувствую, к тому же я не дура, телевизор смотрю иногда, знаю, что на Украине творится.

– Пришлось ей соврать, что я на Байкал еду дикарём с ребятами в палатках жить. А было это за два дня до отъезда.

– Да уж, материнское сердце не обманешь, – с горечью в голосе проговорил парень.

– Ребята, бросай перекур, в машины! – крикнул Иваныч.

Все засуетились и стали заскакивать в микроавтобусы.

Мы встали, и парень весело сказал:

– Ну что, до следующего привала?

– Ты возьми воды, мало ли, когда теперь остановка будет, сказал я, протягивая ему бутылку.

Он протянул загорелую от солнца руку с перевязанным указательным пальцем, и широко улыбаясь, ответил:

– Спасибо.

– На здоровье, – ответил я и направился к своему микроавтобусу.

Подходя к машинам, я заметил парня в тельняшке, который озадаченно смотрел на наш автобус. Из окна ему кричали муромчане.

– Кобра, давай к нам!

Но в микроавтобусе все места были заняты, и, заходившие внутрь ребята, вставали возле поручней. Кобра, заглянув в салон, крикнул им:

– Ладно, на границе встретимся, перекантуюсь как– нибудь в первой машине.

Спрыгнув с подножки, он поспешил к микроавтобусу.

– Я же из «ВДВ», так-то вообще по-фигу, прорвёмся… После того как Иваныч пересчитал всех, автобусы тронулись.

Снова впереди одно пшеничное поле сменялось другим, казалось, не было этому золотому великолепию ни конца, ни края.

* * *

Через проход, слева от меня, на двойном сидении, сидели Паша и парень в камуфляже. На вид собеседнику Павла было около тридцати лет. Маленького роста, загорелый, с начисто выбритой головой. Несмотря на зрелый возраст, по нему было видно, что он поддерживает себя в хорошей физической форме. Паша что-то очень бурно рассказывал ему и постоянно улыбался. Может причиной его веселья стала общая тема, а может бутылка пива в руках Павла.

Провалившись в сон и проспав несколько часов, я очнулся. Солнце уже опускалось за холмы, окрашиваясь в багряный цвет. На задних сидениях парни из Мурманска и Док, громко смеясь, что-то обсуждали. Док травил анекдоты, вставляя в них украинские слова, но получалось у него это плохо. Парни взрывались бурным смехом, не от самого анекдота, а скорее от фраз Дока на украинском языке, которые им жителям севера, были в диковинку. Но когда в очередной раз Док выдал фразу: «Михай е…, лишь бы не били!» – после этого хохотом взорвался весь автобус.

Осмотревшись, я увидел, как двое парней, которые стояли в проходе, от усталости, побросав свои сумки на пол, расположились на них как на сиденьях, – тихо беседуя, они совсем не реагировали на пошлые выкрики Дока. Они будто бы, вообще не ехали с нами. Один из них, интеллигентного вида мужчина, с взъерошенными волосами и небольшой порослью на подбородке, с большим воодушевлением, что-то рассказывал своему собеседнику. А тот, без поддельного интереса слушал его, иногда утвердительно кивая головой. Как ни старался я уловить смысл его рассказа, у меня ничего не получалось. Из-за тряски и скрипа в автобусе до меня доносились лишь обрывки его фраз. Он рассказывал про какую-то утопию, а также про иностранных учёных, которые пытались её создать. Его речь была такой монотонной, что мне снова захотелось спать. Удивительно, как эти чудаки быстро нашли друг друга. Наблюдая за их диалогом, я немного завидовал им. Познакомившись всего несколько часов назад, они уже так хорошо понимали друг друга. У меня даже появилась какая-то неприязнь к ним: «Ну и хорошо, что им не досталось места, а то слишком жирно было бы».

Оглядываясь вокруг, мне казалось, что пока я спал эти несколько часов, все вокруг нашли себе собеседников по интересам. Теперь лица некоторых ребят были другими, как будто всех тех, кто успел обзавестись новым другом, объединят и отправят в одно подразделение, а одиночек так и оставят на обочине. Даже старик, сидевший впереди меня, с заботливым видом промывал мозги сидящему рядом с ним молодому пареньку.