Пылающий берег

Это был сержант, человек плотного сложения, почти возраста ее отца, с широким приятным лицом, покрытым серой щетиной. У него в груди была настоящая дыра, через которую дыхание вырывалось пеной розовых пузырьков. Ей пришлось склонить ухо почти к губам, чтобы услышать просьбу, и тогда она быстро осмотрелась и увидела на серванте серебряную супницу времен Людовика XVI. Поднесла и, расстегнув ему бриджи, подержала ее перед ним, а он все шептал:

— Я сожалею… пожалуйста, простите меня, вы такая молодая. Это так неприлично…

Так они проработали всю ночь. Сантен спустилась вниз за новыми свечами взамен тех, что оплывали в канделябрах, и едва дошла до этажа кухни, ее внезапно охватил неукротимый приступ тошноты. Спотыкаясь, она свернула в туалет для прислуги и на коленях склонилась над зловонным ведром. Бледная и дрожащая, умылась из кухонного крана. Анна ждала ее.

— Ты не можешь так дальше продолжать. Только взгляни на себя, ты долго не выдержишь… — Она чуть было не произнесла «дитя», но удержалась. — Ты должна отдохнуть. Съешь миску супа и посиди немного рядом со мной.

— Этому не видно конца, Анна… там все новые и новые.

Раненые уже переполнили салон и лежали на лестничных площадках и в коридорах, так что санитарам, выносившим мертвых на холщовых носилках, приходилось перешагивать через них. Умерших, завернутых в серые одеяла, складывали на булыжниках сбоку от конюшни, и ряд этот становился длиннее с каждым часом.

— Сантен! — Бобби Кларк кричал с самого верха лестницы.

— Он фамильярен, ему следовало бы называть тебя мадемуазель, — с негодованием и раздраженно проговорила Анна, но Сантен вскочила и побежала, лавируя между распростертыми на ступеньках телами.

— Вы можете снова пробраться в городок? Нам необходимы еще хлороформ и йод. — Бобби был измучен и небрит, красные круги вокруг глаз да и сами глаза красные, а голые руки в высыхающей крови.

— Уже почти рассвело, — согласно кивнула Сантен.

— Поезжайте мимо перекрестка. Выясните, расчищается ли дорога, нам нужно начинать перевозить некоторых раненых.

Сантен пришлось дважды поворачивать Облако от запруженной дороги и искать путь по прямой через поля, так что к тому времени, когда она добралась до госпиталя в Морт Омм, был уже почти день.

Сразу же увидела, что госпиталь эвакуируют. Оборудование и пациентов грузили на санитарные машины и повозки, а тех раненых, что могли идти, собирали в группы и выводили на дорогу, чтобы двигаться в южном направлении.

Майор Синклер рычащим тоном давал указания водителям санитарных машин.

— Молю тебя, будь осторожен, парень, у того малого пуля пробила легкое… — Он взглянул на Сантен, подъехавшую верхом.

— Снова вы! Черт вас возьми совсем, а я уже и позабыл о вас. Где Бобби Кларк?

— Все еще в шато, он послал меня попросить…

— Сколько у него там раненых? — прервал ее майор.

— Я не знаю.

— Тьфу, пропасть, девушка, пятьдесят, или сто, или больше?

— Наверное, пятьдесят или немного больше.

— Нам надо их вывезти… немцы прорвались у От Поммьер. — Он помолчал, критически изучая ее, замечая почти прозрачный блеск кожи и синяки под глазами. «Она дошла до предела, — решил было он, но, увидев, что Сантен по-прежнему высоко держит голову и что глаза у нее светятся, изменил свое мнение. — Она сделана из хорошего материала, еще сможет продержаться».

— Когда немцы доберутся сюда?

Он покачал головой:

— Я не знаю, думаю, что скоро. Мы окапываемся сразу за городком, но, возможно, не сумеем даже задержать их там. Нам нужно выбираться — и вам тоже, молодая леди. Скажите Бобби Кларку, что я пришлю ему столько транспортных средств, сколько смогу. Он должен возвращаться в Аррас. Вы можете ехать с санитарными машинами.

— Хорошо, — она развернула Облако, — я подожду их у перекрестка и провожу к шато.

— Умница, — прокричал Синклер вслед, когда, повернув жеребца, девушка выехала со двора и поскакала к винограднику на восточной стороне городка.

За виноградником Сантен выехала на тропку, что вела вверх, к холму над лесом. Дала Облаку волю, и они полетели по склону и выскочили на гребень холма. Отсюда открывался чудесный вид — к северу от гряды холмов через поля и леса, окружающие городок. Светило раннее солнце, воздух был ясным и чистым.

Инстинктивно она сначала взглянула в сторону фруктового сада у основания Т-образного леска, различив открытую грунтовую полосу, что служила взлетно-посадочной полосой для эскадрильи Майкла.

Палатки исчезли, а кромка сада, где обычно выстраивались ярко раскрашенные истребители СЕ-5а, была теперь пустынна: эскадрилья снялась и ушла ночью, как цыганский табор, и настроение Сантен мгновенно ухудшилось. Пока летчики были здесь, казалось, что сохранялось что-то от Майкла, но теперь они улетели и оставили в ее душе зияющую черную пустоту.

Она отвернулась и стала смотреть на гряду холмов. На первый взгляд сельская местность казалась такой мирной и безмятежной. Раннее лето раскрасило ее в зеленый цвет, очень красивый в лучах утреннего солнца, а неподалеку, в зарослях куманики, звенел жаворонок.