Пылающий берег

Наблюдая, как его клан движется трусцой прочь по равнине, старик-бушмен перетянул свой крошечный лук, а затем осторожно развязал полоски кожи, закрывавшие наконечники стрел. Семья исчезла за кромкой равнины, и он повернулся, чтобы бежать навстречу своим преследователям.

Лотар злился из-за того, что они медленно идут. Он знал, что добыча всего в каком-нибудь часе пути, но опять потеряли след, и пришлось сделать остановку, пока следопыты искали его. Они находились на открытой местности, на плоской равнине, простиравшейся до самого горизонта. Сухая земля была утыкана темными пучками низкорослого кустарника, плясавшими и подпрыгивавшими в горячем воздухе. Даже в подзорную трубу невозможно было разглядеть что-либо на расстоянии дальше мили, не говоря уже о человеческой фигурке.

Лошади страшно устали, очень скоро их надо поить. А это означало, что на целый час Лотар будет вынужден прервать погоню и повернуть к фургону с водой. Он снова поднес подзорную трубу к глазам, но дикий выкрик заставил его резко обернуться. Сварт Хендрик указывал влево. Там готтентот Вуил Лип пытался удержать свою лошадь, которая с громким ржанием поднималась на задние ноги, волоча за собой наездника и поднимая в воздух целые облака пыли. Он был абсолютно беспомощен, потому что обеими руками ухватился за поводья (ружье торчало из чехла на седле), а потом зацепился за колючий куст и растянулся в пыли.

Когда-то Лотар слышал, что, учуяв дикаря-бушмена, лошади начинают вести себя так, словно поблизости лев, но не верил этому.

Как по волшебству, словно из-под земли, рядом выросло человеческое существо. Крошечная обнаженная фигурка, будто сошедшая со страниц сказки, стояла всего в двадцати шагах от волочившегося наездника. Сколь невероятным это ни казалось, но существо, должно быть, скрывалось за низеньким кустиком, где и зайцу было не спрятаться.

Пока Лотар в безмолвном ужасе наблюдал за ним, маленький человечек вытащил стрелу и пустил ее. Она летела, похожая на пылинку, высвеченную солнцем, а бушмен тем временем круто развернулся и помчался в противоположную сторону.

Люди Лотара орали и пытались сесть на лошадей, но тех обуял необъяснимо дикий ужас, они кружили и рвались из рук. Лотару первому удалось вскочить на коня. Он не дергал за поводья, а, ухватившись за загривок лошади, вспрыгнул в седло и поскакал.

Бегущий бушмен уже почти скрылся из вида среди танцующих в раскаленном воздухе кустиков, несясь с невероятной скоростью. Человек, в которого он выстрелил, отпустил коня и кое-как поднялся с земли. Стоял, широко раздвинув ноги, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

— С тобой все в порядке? — на ходу выкрикнул Лотар и увидел стрелу.

Наконечник вонзился глубоко в щеку, а древко опустилось Вуил Липу на грудь. Готтентот со странным недоумением поглядывал на Лотара, когда тот, спрыгнув с лошади, схватил его за плечи.

— Я уже мертвец, — едва слышно произнес он, бессильно опустив руки. Лотар, взявшись пальцами за повисшую стрелу, попытался вытащить ее, но она крепко держалась в щеке. Раненый, пошатнувшись, закричал от боли. Сцепив зубы, Лотар что есть силы рванул стрелу, на этот раз хрупкое древко надломилось и отделилось от наконечника. Вуил Лип завыл.

Лотар схватил товарища за волосы и запрокинул ему голову, чтобы осмотреть рану.

— Замолчи, черт бы тебя побрал.

Из раны торчал короткий обломок кости с запекшимся на нем темным резиновым пятном.

— Сок молочая. — Лотар имел кое-какой опыт по изучению оружия бушменов, ибо у его отца была небольшая коллекция изделий различных африканских племен, и теперь довольно легко узнал яд на наконечнике — сок одного из редких видов молочая, произраставшего в пустыне. Даже за то короткое время, что он изучал стрелу, яд разошелся по тоненьким кровеносным сосудам под кожей, окрашивая ее в темно-фиолетовый цвет. Так кристаллы марганца, брошенные в воду, постепенно превращают слегка порозовевшую жидкость в густой чернильный раствор.

— Сколько мне осталось? — В глазах Липа застыла мука, он хватал Лотара за руку, словно ища утешения.

Сок выглядел очень свежим, но Вуил Лип был огромным, здоровым и сильным. Организм станет бороться. Возможно, он протянет еще несколько часов, долгих мучительных часов, которые покажутся ему вечностью.

— Ты не можешь его вырезать?

— Яд проник слишком глубоко, ты истечешь кровью.

— А выжечь?

— Умрешь от боли.

Лотар кое-как усадил Липа возле куста, когда к ним подскакал Хендрик.

— Двое останутся здесь, — приказал Лотар, — а мы с Хендриком отправимся за этой маленькой желтой свиньей.

Подгоняя усталых коней, уже через двадцать минут они увидели впереди бушмена. Он то растворялся, то снова возникал из-за стены зыбкого воздуха, и Лотара вдруг охватила такая темная ярость, смешанная с ненавистью, какую испытываешь только к чему-то, что вызывает в душе необъяснимый мистический страх.

— Поехали! — махнул он рукой. — Веди его по прямой, если вздумает свернуть.

Пришпорив коней, они поскакали вслед за исчезавшей фигуркой.