Пылающие короны

– Я достаточно хорошо переношу плавание, – сказал Аларик.

– Возможно, – согласилась Вилла, – но если вы отправитесь в Гевру, то вряд ли вернетесь.

– Чего тогда вы от меня ждете? – потребовал он ответа. – Что я буду купаться под вашей горой, пока моя страна отправляется на войну?

– Я ожидаю, что вы поступите именно так, как вам нравится, – растерянно сказала Вилла, – но чем дольше вы пробудете в этих горах, тем больше у вас шансов принять участие в войне, когда она дойдет до наших берегов. – Она натянуто улыбнулась. – Конечно, решать вам, Ваше Величество.

– Не глупи, Аларик, – сказала Рен, выслушав совет Виллы. – Тебе нездоровится.

– А что насчет тебя? Разве мы не страдаем одной болезнью?

– Анадон намного ближе, – отметила Вилла, – и королева Рен – ведьма. Хоть она и больна, она сильнее вас. Ее поддерживает магия… пока что.

Рен не понравилось, как прозвучали два последних слова, но и отрицать собственную слабость она тоже не могла. Она была измучена, ее аппетит был едва ли лучше, чем у Аларика, несмотря на грызущий ее изнутри голод. Но у нее не было выбора. Раз Роза уехала, Рен придется вернуться в Анадон, чтобы защитить средоточие их власти, прежде чем придет Онак и вырвет его из их рук.

Аларик откинулся на спинку стула, придя к тому же осознанию.

– Значит, я останусь, а ты уйдешь.

– Я должна, – сказала Рен, чувствуя странную волну грусти из-за того, что приходится покидать его.

Он провел рукой по лицу, как будто пытался стереть с него хмурое выражение.

– Я знаю.

– Значит, решено, – заключила Вилла.

– Не совсем. – Аларик посмотрел на Тора и с абсолютным спокойствием произнес: – Капитан Иверсен, вы отстранены.

Тор вздрогнул.

– Если это из-за прошлой ночи…

– Забудь эту ночь. – Аларик махнул рукой, отправляя его. Несмотря на резкие слова, в его голосе не сквозило желание уколоть солдата. Гнев не омрачил его лицо. Сейчас есть более важные дела, большая опасность. – Боюсь, тебе придется найти новое место. Охранять кого-то другого. – Аларик поглаживал подбородок, как будто идея только что пришла ему в голову. – Например, ты можешь сопровождать королеву во время ее поездки в Анадон. И, несмотря на твое предательство, ты, безусловно, способен защитить ее.

Тор поднял брови, уловив смысл слов короля. Это не совсем отстранение, скорее разрешение покинуть короля и горы без чувства вины. И более того, способ защитить Рен.

– Я понимаю, что ты делаешь, – сказала она.

Аларик любезно улыбнулся.

– Меня видно насквозь?

– Да, – ответила Рен, – думаю, это моя любимая черта в тебе.

– Уверен, одна из многих.

– Слишком многих, чтобы сосчитать, Аларик.

– Удачи тебе, Иверсен, – сказал Аларик, не сводя с Рен глаз. – Уверен, она не даст тебе расслабиться.

– Мне нравятся сложные задачи, – откликнулся Тор.

Аларик невесело усмехнулся.

– Эльске останется здесь в качестве твоей охраны, в то время как я отправлюсь на юг с королевой, – продолжил Тор.

– Решено, – заключил король, – все в выигрыше. Кроме меня, конечно.

– Ты выиграешь, – сказала Рен, – как и мы все.

– Посмотрим.

– А еще волчица с тобой. Думаю, все согласятся, что она лучше нас всех.

– Что ж, она определенно менее раздражающая. – Аларик отодвинул свой стул и поднялся. – Я должен отправить письмо Анике, пока у меня еще есть силы писать.

– Аларик, – сказал Тор, отказавшись от титула и обращаясь к нему теперь не как к королю, а как к старому другу. – До того как мы с королевой отправимся в путь, можем поговорить?

– Только если ты пообещаешь использовать слова, а не кулаки.

Тор демонстративно убрал руки за спину.

– Я соберу вещи, – сказала Рен, оставляя гевранцев одних.

Вилла покинула столовую следом за ней. После расставания с Алариком чувство печали у Рен усилилось. Оно расцвело в груди и щипало в глазах. Такую же боль она испытывала всякий раз, когда они с Розой расставались или когда она думала о бабушке, потерянной для нее навсегда.

Она потерла грудь, пытаясь избавиться от дискомфорта.

– Это действие проклятия, королева Рен, – сказала Вилла, шагая в ногу с ней, – оно накрепко связало вас с королем. – Темные глаза Целительницы были слишком понимающими, а слова – нежными. – Соединило вашу боль, ваши души, ваши сердца. Связь ранит сильнее, когда вы порознь, потому что проклятие хочет напомнить вам о своем существовании.

– Да, – тихо согласилась Рен, – такое чувство, что я оставляю здесь часть себя.

Вилла кивнула, не удивленная откровением девушки.

– В каком-то смысле так и есть. Ту часть вас, которая существует в Аларике. В конце концов, это ваша магия, какой бы извращенной она ни была.

Рен нахмурилась.

– Значит ли это… а что с… – Она замолчала, слишком смущенная, чтобы закончить фразу.

– Что с вашими чувствами? – подтолкнула ее Вилла.

– Я беспокоюсь об Аларике, – призналась Рен. – Я чувствую, что надо защитить его. Меня тянет к нему. Я этого не понимаю.

Целительница усмехнулась.