Пылающие души

Подходя к объекту, я не заметил ничего странного. Жизнь здесь шла своим чередом, вынуждая сотрудников строительной компании усиленно работать, чтобы не сорвать сроки. В вагончике было пусто, и кофе не пахло. Переодевшись, я выглянул в окно, но никто не спешил в мою обитель, чтобы разделить со мной одиночество. Залив кипятком кофе, я сел у стола, намазывая кусок батона маслом. Тут в дверь постучали, и я поднялся, обрадованный приходом нового напарника.

В открытую дверь ввалился прораб и осмотрел вагончик своим наметанным взглядом.

– А где Черников? – Он плюхнулся рядом со мной на топчан и откинулся к стене, чувствуя себя здесь как дома. – Обычно с самого утра носится по стройке, а сегодня не пришел. Не заболел часом?

Только сейчас я осознал, что здесь еще никто не знает о случившемся. Прораб смотрел на меня выжидательно, безуспешно пытаясь игнорировать стол с бутербродами.

– Вадим Степанович, его сегодня не будет.

– А что с ним? – Он уже потерял ко мне интерес, все-таки сосредоточившись на еде.

– Его больше здесь не будет, – говорил я убитым голосом, опустив глаза в пол.

– Не понял. Как это, не будет? У меня уговор с ним на сегодня, а он меня кидает? Так не пойдет! Вот я ему сейчас все выскажу по телефону.

Он судорожно искал Сашкин номер на своем смартфоне. Похоже, дело было действительно серьезным и затягивало не меньше, чем на тонну материала. В таких случаях в нашем тандеме договаривался именно Сашка, как человек предприимчивый и с хорошо подвешенным языком.

– Его больше нет…– Мой голос сошел на нет, уступив место шипящему шепоту.

– Как нет? – Прораб опустил телефон, посмотрев на меня, как следователь на допросе. – Уволили?

– Нет… Он умер. – Я повесил голову и обхватил ее руками.

– Как… По–подожди… – Прораб встал и посмотрел в окно. – Ты уверен?

– Да. Я узнал это вчера от полиции. Там странная история какая-то. Может, слышали, на Основе пожар был?

– Да кто же о нем не слышал?

– Вот в нем он и сгорел. Полиция пока разбирается, и никто ничего толком не говорит.

Вадим Степанович прошелся по вагончику и снова сел на топчан. Он молчал, о чем-то размышляя, так что я решил ему не мешать.

– А я увидел кофе на столе и решил, что он здесь. Это же его любимая работа —готовить кофе по утрам. Вот черт! Жалко его, хороший мужик был. Ты, если узнаешь чего-нибудь, сообщи мне. И да, если будете скидываться на похороны – сообщай.

Я молча кивнул, и он направился к выходу. По дороге Вадим Степанович, как я понял, звонил заказчику, отменяя ночную покупку:

– На сегодня отбой. Неожиданные проблемы… Да, после расскажу.

Он скрылся за дверью, оставив меня одного. Допив кофе и помыв посуду, я отправился на обход. Телефон все также молчал, заставляя меня подумывать о звонке руководству. Ближе к обеду несколько человек подошли ко мне и выказали свое сочувствие, как будто я был Сашкиным родственником. Кивки в ответ, пожимания рук и снова в путь по своим делам – подобная процедура повторялась в этот день много раз.

В три часа дня мне все это надоело, и я решил позвонить руководителю. Сказать, что он был удивлен, не сказать ничего. Он отругал меня за то, что я прождал целый день, не сообщив никому о случившемся, но на подмену никого прислать не обещал. Действительно, была уже середина дня, и найти желающего ехать на работу было нереально, несмотря на серьезный повод.

Так я и отдежурил весь день один, ожидая ночи. Казалось, что в темную часть суток обязательно должно что-то случиться. Спасибо за эту мысль фильмам ужасов. Я один сидел в вагончике, смотрел телевизор и отсчитывал секунды на часах. В восемь вечера, когда я собирался на очередной обход, в дверь постучали. Неужели началось? Но в окне маячили прораб и несколько строителей. Вадим Степанович помахал мне пакетом, показывая на замок.

Они ввалились всей толпой и сразу ринулись к столу. Я наблюдал, как на нем появляются различные колбасы, салаты и выпивка.

– Надо помянуть, – сказал прораб, подзывая меня к столу.

Они поставили на стол телефон и вывели на экран фотографию с Сашкой. Он смотрел на меня с укором, задавая один вопрос: «Зачем?». Я молчал, стоя у двери.

– Ну, ты идешь? – спросила одна из женщин.

– Пять минут, – я показал на часы. – Быстро пробегусь и сразу к вам.

Они возмутились было, но все-таки поддержали меня, вспомнив, насколько ответственно подходил к работе покойный. Когда я вернулся с обхода, на столе уже стояли стаканчики с водкой. Не забыли поставить один и Сашке, накрыв его кусочком ржаного хлеба с салом.

– Он так любил, – сказал прораб, выдохнув боль.

Все взяли стаканчики и посмотрели на Сашкино фото. Повисла тишина. Каждый вспоминал покойного при жизни. И только у меня были воспоминания о ночи его смерти, и перед глазами стояло его лицо в тот момент, когда он увидел Наташу.

– Я еще на смене, так что выпью с вами только одну, – сказал я и опрокинул не чокаясь.

– За Саню… – проговорил один из маляров.

– За него, единственного и неповторимого, – вторила женщина.