Пылающие дюзы-2

Слишком тяжелые, слишком толстостенные, слишком старые и безнадежно отставшие от прогресса корабли. Они многократно выработали свой ресурс – большая часть оборудования оказалась на своем месте. Никому не нужен этот хлам. Не нужен настолько, что глупо даже тратить время на его демонтаж – никак не использовать и никому не продать искрящую проводку, дырявые шланги и трубы, помятые баллоны и старые глупые электронные модули. Радоваться тут нечему – нам это тоже не надо. И нам придется потратить время на демонтаж.

Когда я, после двухсуточного отсутствия вернулся на борт, то выдержал еще пару часов на окончательное утверждение плана, после чего мы все – кроме нашего главного садовника и, разумеется, бессменного Лео – вырубились на шесть часов.

Проснулся я с широкой улыбкой – и радовался не только найденному неплохому корпусу, обещающему уйму проблем в ближайшее время. Нет. Я радовался тому, что выдержал сорок восемь часов в открытом космосе. Меня никто не заставлял кроме себя самого. Я сам не знаю почему вдруг захотел пройти через этот миниатюрный ад, когда приходится справлять нужду в скафандре. И спать там же – в становящемся все пахучей и влажнее скафандре. Возможно на мое решение повлияла одна из скаченных с инфосети статей, где рассказывалось, что члены знаменитого абордажного федерационного космического отряда проходят через подобный кошмар регулярно. Цель – привыкнуть к космосу, привыкнуть к мраку, тесноте скафандра, постоянному ощущению, что тебе здесь не место и что вот-вот кончится воздух и ты задохнешься в шаге от спасения. У них то все пожестче. А я продержался сорок восемь часов – и счастлив. И почему-то уверен, что в ближайшем будущем попробую замахнуться на трое суток. Мало тренировать лишь тело – надо еще тренировать и дух.

За быстрым обедом мы почти не разговаривали. Зачем? И так все было решено. Едва покончив с едой, мы натянули на себя просохшие скафандры, проверили запас воздуха и воды, после чего начали стаскивать в шлюзовую камеру расходники, а дроиды заехали туда самостоятельно. Их у нас теперь было пять штук и все отличались солидным возрастом. Три робота резчика-сварщика. Два паука обладающих функциями разметочников. И один многоногий жук – достаточно вместительный контейнер на шести длинных лапах. Часть мы собрали самостоятельно, хотя я больше занимался настройками, а Вафамыч корпел самостоятельно. Еще часть мы получили от мистера Цевада, настолько благодарного за благополучное разрешение ситуации, что он был готов отдать нам все угодно. Я и не постеснялся, с благодарностью приняв от него денежную карту на двенадцать тысяч кредов, двух дроидов, баллоны с кислородом, контейнеры с водой, картриджи с порошковым топливом и еще немало расходников.

В трюмах хранились разрозненные запчасти дроидов и космических зондов, но до них мы добраться не успели. Займемся ими позже – когда закончим с разметкой. А к ней мы приступим сразу же как только «прикончим» маяк.

Чтобы добраться до наглухо заваренной кладовки, куда тянулся одинокий провод солнечной панели, много времени не потребовалось. На вскрытие ушло еще пару минут – всего-то пришло перерезать приваренную к косяку железную полосу. Вырубив крохотный маяк с предупреждающей записью, мы, условно говоря, совершили небольшое преступление. А на самом деле просто завладели куском мусора. Вот только расслабляться тут нельзя – пусть только на бумаге, но по всем законам этот брошенный кусок стали принадлежал корпорации, что якобы оставила его здесь на длительной стоянке в ожидании грядущей модернизации. Поэтому нам придется хорошенько потрудится, чтобы вытравить из этого вакингу все идентификационные коды, что могут найтись. Не думаю, что однажды корпорация вдруг решит подать на нас иск – ведь корабли ею выброшены – но рисковать не стоит.

– Давай – кивнул я стоящему рядом Вафамычу и тот, коротко усмехнувшись, пошагал прочь, лязгая магнитной обувью.

Я двинулся в противоположную сторону, подсвечивая себе фонарем. Я двигался к участкам корпуса, что еще не были нами осмотрены – и неудивительно. Длина – тысяча метров, ширина – четыреста, высота – двести. Абсолютно несуразные размеры, что объяснялось требованиями к транспортировке – все эти рудовозы набивались ровными рядами в гигантский трюм «прыгуна», что уходил в прыжок и уносил их с собой к далеким орбитальным перерабатывающим заводам. Само собой, рудовозы перевозили не банальную железосодержащую руду, а кое-что гораздо ценнее – в свое время здесь нашлось немало запасов артианита, этого наиболее желанного то ли минерала, то ли металла.