Пылающая звезда

С тех пор как мы пришли в кафе, Гекче постоянно уговаривала Мустафу перейти в нашу школу, но так и не смогла его переубедить. Учитывая сложившуюся ситуацию, я тоже не хотела, чтобы Мустафа переводился. Из-за интереса Гекче к Мустафе лицо Кана становилось все грустнее. На самом деле, когда я посмотрела на него некоторое время, то даже заметила, как он сделал жест бровью в сторону Огуза, как бы показывая, что хочет уйти.

– Мне и так неплохо, Элиф. Я счастлив в своей школе.

То, что Мустафа постоянно называл Гекче ее вторым именем, еще больше нервировало Кана, потому что девушка, которая любого из нас отругала бы за это, Мустафе на это не говорила ни слова.

Гекче же лишь с милой улыбкой спросила, потягивая свой лимонад:

– Почему ты настаиваешь на том, чтобы называть меня Элиф?

– Мне так больше нравится.

Пока щеки Гекче краснели в ответ на комплимент Мустафы, я изучала лицо Кана, которое с каждой секундой становилось все более угрюмым.

– Если бы мы так ее называли, она бы нас поубивала, – не смог сдержаться Кан, и Гекче обернулась к нему, закатив глаза.

– Может, ты заткнешься?

– Я не могу молчать, дорогая, я так лопну. К тому же, куда делся «мой Кан»?

Гекче закатила глаза и оставила вопрос Кана без ответа. Кан, не в силах больше терпеть, встал с деревянного стула, на котором сидел, и направился к раковине. Гекче некоторое время смотрела ему вслед, но не встала и не пошла за ним. Она с самого начала говорила, что им не следует приходить сюда. Кан стал жертвой настойчивости Огуза.

– Как проходит переезд?

После долгого молчания, когда я наконец открыла рот и заговорила, Мустафа посмотрел на меня, подняв брови. Он заметил, что я не проронила ни слова с тех пор, как мы пришли в кафе.

– Мы разобрали почти все вещи, осталось совсем немного.

Когда я кивнула в знак понимания, Огуз немного выпрямился на стуле и повернулся к Мустафе. Он пытался разговорить его с момента нашего приезда, но все попытки проваливались.

– Не тяжело ли было приезжать из большого города? Я уверен, что Стамбул намного красивее.

– Мой отец хотел иметь место, где ему будет комфортно. Здесь нам будет лучше.

Мустафа ответил Огузу довольно резким тоном, а его взгляд обратился ко мне, потому что он не хотел больше с ним разговаривать.

– А где блондинка? Почему она не пришла?

Пока я была ошеломлена внезапно заданным им вопросом, Огуз прореагировал раньше и тут же ответил за меня:

– Наверное, она проводит время со своим парнем.

Брови Мустафы нахмурились, и он посмотрел прямо на меня. Опустив в отчаянии плечи, я с укором посмотрела на Огуза, как бы говоря: «Что ты наделал? Как я теперь буду объясняться с Мустафой?»

– Огуз, будь осторожен в своих словах.

Я послала благодарный взгляд Гекче, а Огуз пожал плечами, как маленький ребенок, и откинулся на спинку стула, на котором сидел.

– Разве я сказал что-то не так? Разве Демир не объявил сегодня утром Сенем своей девушкой? Объявил. Разве они не вместе ушли из школы? Вместе. Так чего ты шумишь, Гекче?

Огуз коротко и ясно изложил ситуацию, а Мустафа еще раз вгляделся в мое лицо своими потемневшими глазами, словно пытаясь понять, что происходит.

Когда он довольно резко спросил: «Что происходит?», его реакция заставила измениться и лицо Гекче. Я не знала, что сказать и как начать.

– Может, я тебе потом расскажу? – взгляд Мустафы в ответ на мой вопрос стал еще острее. В этот момент к нам присоединился Кан.

– Нет, скажи мне сейчас.

Глаза Кана поочередно окинули все наши лица, и он предпочел промолчать, чтобы понять, что происходит.

– Огуз прав. Все только началось, Сенем и Демир встречаются.

Мустафа предпочел отвести глаза и откинуться в кресле, выпуская воздух. Может быть, он не хотел показывать свой гнев, но я уже поняла, что он хотел сказать.

– Тебя никогда нельзя оставлять одну, Ниса, – при этих словах телефон в кармане моей куртки завибрировал. Когда я достала его и проверила, то увидела сообщение от дяди Деврима, в котором говорилось, что он находится через две улицы и ждет меня. Дядя Деврим снова стал моим спасителем. В то время как все за столом погрузились в глубокое молчание, я подняла с пола свою школьную сумку и встала.

Когда я сказала: «Я пойду, меня ждет дядя Деврим», все поднялись со своих мест вместе со мной.

– Я пойду с тобой, Ниса.

Голос Гекче дрожал, и я поняла, что ее настроение стало хуже, чем раньше. Видимо, необоснованная реакция Мустафы застала ее врасплох. Вместо того чтобы наброситься на него, я кивнула, повернулась к Мустафе и обняла его.

– Увидимся позже, Ниса. Тебе не сбежать, – прошептал он мне на ухо, и я уже догадалась, что мне не увильнуть от этого разговора.

– И держись подальше от этого сноба Огуза. Он мне никогда не нравился, – понизив голос, добавил он, и я прищурила глаза.

– Ты его даже не знаешь.

– Знаю я его, не знаю, это неважно. Держись от него подальше.

Когда Мустафа говорил с такой уверенностью, он всегда что-то знал. Я собиралась принять его слова к сведению, когда у меня появятся свои сомнения по поводу Огуза.