Пылающая звезда

Я видела светлые волосы Сенем даже в этой большой темной комнате. Возможность видеть все так ясно и близко вызывала во мне боль, которой я не могла дать названия. То, что я чувствовала, с каждой секундой расползалось по моему телу, как колючий плющ, проникая в самое сердце. Это наносило раны, заставляло мою душу кровоточить.

Сенем пригладила свои взъерошенные волосы, с ухмылкой поцеловала Демира в щеку, а затем склонила голову ему на плечо. К моему большому несчастью, мы оказались на задних сиденьях, а они – на передних. Может быть, так и должно было быть. Через неделю, в этот самый день, когда Демир расскажет правду, возможно, все будет разрушено, но было и другое, чего никто из нас не хотел видеть. Если бы Демир хоть на минуту отказался от меня и дал шанс Сенем, он мог бы полюбить ее. Возможно, он даже влюбился бы в нее с головой. Единственным большим препятствием на его пути была я. Было бы большой несправедливостью лишить его или Сенем этого шанса. Я должна была сдаться. Я должна была бросить эти глупости и ожидание.

Забудь, Ниса, забудь. Забудь. Не ты, а Сенем увидела его первым. Первая Сенем влюбилась в него и отдала свое сердце. Это она заслужила эту любовь. Это она должна быть любима, а не ты. Ты не можешь выбирать и ждать. Ты должна сдаться.

Я должна сдаться. Я не могла так поступить с человеком, которого называю своей сестрой, своим другом, с человеком, который подарил мне такую жизнь. Если бы не она, если бы она не забрала меня с собой, я бы не попробовала эту жизнь и не узнала Демира. Я не могла разбить ее сердце, не могла просто забрать у нее человека, которого она любила, мне следовало отойти в сторону. Я не имела права так поступить.

Тогда почему же мне было больно? Почему мое сердце сжималось, будто у меня каждую минуту происходит сердечный приступ, болью отдавалось в левом боку? Почему мне казалось, что в мое сердце вгоняют огромный кинжал?

Я не хотела так себя чувствовать, не хотела так себя изматывать, не хотела плакать, но ничего не могла с собой поделать. Повернувшись к нему, я увидела, что Огуз пристально наблюдает за мной, пытаясь рукой убрать маленькую капельку, упавшую на щеку.

– Первый раз вижу, чтобы кто-то плакал на комедийном фильме. – Я попыталась улыбнуться и потерла глаза, когда он тихо это пробормотал.

– Мне что-то попало в глаз. Я не плачу. – Он посмотрел на меня с недоверием, когда я соврала. Однако я подумала, что могу действовать, потирая глаза.

– Тебе не понравился фильм?

Я не знала, как ответить на его вопрос, потому что не смотрела фильм как следует. Не знала.

– Нет, все в порядке.

– Ты даже не смотришь, – пробормотал он, и разочарование в его тоне отразилось на его лице.

Я не хотела делать этот вечер несчастным для него, но все происходящее было не в моих силах.

– Я смотрю, – настаивала я, снова обращая свой взор к фильму, а Огуз продолжал бормотать:

– Так что было в прошлой сцене?

Когда я перевела взгляд на него в ответ на его вопрос, стало ясно, что я снова лгу. Я сдалась и просто пожала плечами, как маленький ребенок.

– Может, пойдем куда-нибудь?

Пока я бессмысленно смотрела на него, он быстро подхватил коробку с кукурузой, лежавшую у меня на коленях, и поставил ее прямо под сиденье.

– Огуз, что ты делаешь?

Пока я смотрела на него непонимающим взглядом, он быстро поднялся со своего места и протянул мне руку.

– Пойдем, выйдем. Эта идея с кино была ошибкой с самого начала.

Я все еще не могла двинуться с места, в то время как другие люди в ряду кресел, в котором мы сидели, бросали на нас неприязненные взгляды.

– Давай досмотрим фильм до конца, – настаивала я в последний раз, и Огуз удивил меня тем, что быстро схватил меня за руку и поднял с места.

В то время как другие люди поблизости удивленно смотрели на нас, Огуз взял меня за руку и начал спускаться по лестнице. Что вдруг произошло? И самый главный вопрос – куда мы собирались идти?

Когда мы дошли до ряда кресел, где сидели Демир и Сенем, я сделала движение, чтобы выдернуть руку, но Огуз схватил ее еще крепче. Не обращая внимания на других людей, сидящих в креслах, мы вошли в это узкое место рядом с Сенем и Демиром. Они оба очень удивились, увидев нас, а глаза Демира сразу же обратились к нашим рукам. По его сердитому взгляду я поняла, что он собирается попросить меня заплатить за это. Я знала, что этих суровых взглядов и того, что будет дальше, уже достаточно, чтобы напугать меня.

– Мы уходим. Счастливо оставаться, – сказал Огуз и свободной рукой потрепал Демира по плечу.