Пылающая звезда

Сенем и Демир шли к «Импале» по противоположной стороне тротуара.

Я оглянулась, чтобы посмотреть, где стоит машина Огуза. Я осмотрела ее. Рука Огуза вдруг легла мне на талию. Я нервничала, но старалась этого не показывать и шла в том направлении, куда он меня направлял.

Когда мы дошли до спортивной машины, он открыл мне дверь и, ухмыляясь, жестом пригласил меня сесть. Постаравшись улыбнуться, я тут же прошла мимо, села на сиденье и пристегнула ремень безопасности, я более или менее знала, как Огуз собирается вести эту машину.

От человека, которому очень нравятся автогонки, ничего другого я и не ожидала. Потом он включил какую-то иностранную музыку и завел двигатель. Внутри меня внезапно поселился страх, который я не могла осмыслить.

Я не могла расшифровать его взгляд. Я бы сказала, что он был заведенным. Если сказать спокойным, то он вовсе не был спокойным. Я чувствовала. Что-то подсказывало мне, что он похож на вулкан, готовый к извержению. У меня было одно желание на этот вечер. О боже, пожалуйста… Пожалуйста, без шума, без проблем. Пусть это будет тихий вечер.

О, пожалуйста, пожалуйста.

Глава 17

Я пыталась сдержаться в течение нескольких минут, пока мы приближались к городу. Я открыла окно, чтобы унять тошноту, а может быть, чтобы немного прийти в себя и не испортить роскошную машину Огуза. Не хотелось бы загрязнять ее рвотой.

Тошнота была не из-за того, что я нервничала. Меня тошнило потому, что Огуз никогда не ездил на машине по городу на той скорости, на которой ему следовало ездить. И причина, по которой он это делал, самая главная причина, была прямо перед нами. Демир и Огуз как будто решили устроить гонки. Эти два идиота, должно быть, где-то потеряли здравый смысл. Они что, нагло подставили нас под удар?

Зачем было втягивать нас в это дело? Если так, то я вообще в этом не участвую.

Впереди были самые особенные годы моей жизни, и я еще ни разу не увидела свою настоящую маму. Я не хотела умирать. Я не хотела умирать.

Это напомнило мне ночь гонки, которую я пережила несколько месяцев назад. Ту неповторимую ночь, когда все зашло в тупик, и последствия которой я все еще не могла разрешить…

Разница была лишь в том, что на этот раз я была в машине Огуза.

– Мы не на гонках, Огуз. Не мог бы ты вести эту машину помедленнее?

Но все равно кто-то должен был поставить одного из этих двух идиотов на место. И, к сожалению, это должна была сделать я. Я должна была вести машину. Им было очень опасно ехать так быстро. Пришлось напомнить ему, что такое опасность. Огуз еще немного прибавил скорость, как будто совсем не слышал меня.

И ухмыльнулся так, что я увидела.

– Мы всегда соревнуемся с Гюрсоем, моя красавица. Мы ставим перед собой большие цели.

Правда? Значит, я теперь ваша цель? И когда вы это решили?

– Огуз, пожалуйста, – сказала я голосом, который показывал, что я напугана.

К тому же, как могла Сенем сохранять спокойствие с Демиром.

Я не понимаю, сколько раз я бы уже кричала.

– Ладно-ладно, я сбавляю обороты.

Пытаясь немного расслабиться, Огуз сбавил скорость.

Я откинулась на спинку сиденья, еще некоторое время вдыхая свежий воздух, глядя на улицу и желая, чтобы этот вечер прошел спокойно. Если он уже начался так бурно, то кто знает, что будет потом?

Огуз купил билеты в кинотеатр за несколько дней до начала сеанса, поэтому я знала, какой фильм мы будем смотреть. Он выбрал романтическую комедию. Вообще-то, я бы предпочла драму, но, к сожалению, в кинотеатре не было фильмов такого жанра. А если и был, то, видимо, еще не дошел до этого маленького города.

– Вообще-то, мама вчера уехала в Стамбул, чтобы помочь с показом мод. Отец сопровождает ее, чтобы не оставлять одну. Я говорю… Мы должны пойти ко мне после кино и что-нибудь сделать.

Простите, но что мы будем делать одни?

Когда Огуз нарушил напряженное молчание между нами и заговорил снова, я быстро повернула к нему голову. Он говорил серьезно или шутил? Если да, то эта шутка мне совсем не понравилась. Когда я нахмурилась, он усмехнулся и подмигнул. Ну конечно же, он был серьезен! Я давно знала, что его мать – модный дизайнер. Может, он и любезно пригласил меня к себе домой в отсутствие своей семьи, но я не забыла, что случилось в первый и последний раз, когда я была в этом доме. Я не могла снова и снова проходить через ту же опасность. К тому же, какая реакция на это будет у Демира? Даже не хотелось думать о том, какое выражение примет его лицо, когда он узнает обо всем. Когда дело касалось Огуза, я никогда не могла сказать, что больше – ревность Демира или его гнев.

– Я лучше пойду домой, – прервала я, и лицо Огуза стало хмурым. Но меня это не сильно беспокоило.

Он не должен был ожидать от меня большего, чем поход в кино.

– Почему? Ты боишься, что я что-нибудь с тобой сделаю?