Пылающая комната

— Невероятно, — произнесла женщина, созерцая меня, как редкий инопланетный феномен.

— Я могу отсюда уйти?

— Хоть сейчас, — ответила дама, — вы абсолютно не пострадали, ничего, кроме шока.

— А где я? — наконец задал я вопрос, которого всячески избегал, сознавая его нелепость.

— Вы в тюремном госпитале, господин Марлоу, уже два часа, как мы вас сюда привезли.

Торн, заметив, что я собираюсь подняться, помог мне и обратился к женщине:

— Благодарю, Анна, все с ним будет в порядке, я отвезу его домой, только, пожалуйста, никаких журналистов до моего возвращения.

— Как скажите, господин Торн, — спокойно согласилась дама.

Торн привез меня домой. Генри как сквозь землю провалился, но меня это не интересовало. Вечером я позвонил Виоле. Она безумно обрадовалась и сообщила, что обо мне говорили в вечерних новостях в связи с пожаром в тюрьме в Ф***.

Это было скверно.

— И еще, — добавила она, — сказали, что там никто не погиб, но один заключенный задохнулся в камере от дыма.

— Кто это был? — я задал вопрос, предчувствуя, что произошло непоправимое.

— Я не знаю, Томас Уиилис или Вильямс.

По моим представлениям, это был конец. И тут было два возможных варианта — первый, что прошлое мое как и я сам кануло в Лету, а второе — что поиски возобновятся и пойдут активнее. Второе — означало мою верную гибель, первое — необходимость предотвратить гибель других. И то, и другое предполагало движение вслепую, потому что я до сих пор не мог понять, что же происходит и как себя лучше вести, чтобы не делать лишних движений. И мой приход к Торну был уже сам по себе сопряжен с нелепым и бессмысленным риском.

Виста

Золотой Легион

Chambre Ardente

Командору Пурпурной Ветви

Милорд!

Несмотря на то, что план был утвержден на Общем Совете, я хотел бы внести в него некоторые коррективы в связи с тем, что Проводник услышал то, что не было предназначено для его ушей. Травма может быть столь велика, что я бы советовал убрать с его пути все препятствия, мешающие ему обрести хотя бы на короткое время душевное спокойствие. В том числе я рекомендовал бы устранить Звездочета с его пути хотя бы на время. Я надеюсь, что Кецаль приложит все усилия, чтобы охранить Проводника от разрушающих влияний, но, видя его неопытность, я понимаю, что без нашего вмешательства ему не обойтись. К письму прилагаю краткий план предлагаемых мер.

Куратор.

5

Когда в кармане куртки Харди затрещал мобильник, Крис бросился к нему с такой прытью, что Джимми невольно поморщился. Крис не переносил мобильных телефонов. Он и себе-то завел игрушку только потому, что имел свойство пропадать черт знает где, а группа, которая обычно придерживалась жестких графиков, наехала на него в полном составе. А так номер его телефона знали только музыканты, звукорежиссер, менеджер и Даншен. Да и то, позвонив, можно было нарваться на хорошую порцию мата. Теперь же Крис с телефоном не расставался, дергаясь на каждый звонок. Джимми подозревал, что номер вокалиста был еще у одного человека — у Стэна Марлоу, того самого парня, о котором Крис ему так пылко рассказывал.

Вообще, Крис сильно изменился. Джимми не смог бы наверное дать короткое определение этой перемене, но он видел, что его друг словно обрел какой-то странный, недоступный никому смысл жизни. Он почти перестал пить, курить траву, с его лица совсем исчезло выражение скучающего превосходства, которое никогда не было ему свойственно в начале их карьеры, а за последние два года достало Джимми до тошноты. Уже за это гитарист был благодарен Стэнфорду Марлоу. Зато творческой энергии было хоть отбавляй, Крис взялся за запись диска как одержимый, причем первая песня, которую он написал сам, имело явное отношение к тому, что с ним происходило. Насколько помнил Джимми, ни один текст Криса никогда не был посвящен женщине.

Итак, Крис метнулся к телефону, рявкнул на ударника «Крошка, кончай долбить!», — Патрик обиженно замолчал и аккуратно сложил палочки на барабан, — и забился в угол, конфиденциально прикрывая трубку горстью. Однако, Джимми отлично слышал, как он бубнит что-то вроде «Ага, да, конечно, может, ты приедешь сюда? Ну почему? Ну ладно, ладно, в пять, хорошо, хорошо, Бобби заедет за тобой, ну, пожалуйста, хорошо, ага, давай… Ладно. Пока». Потом он обернулся к с интересом наблюдающей за ним группе, на скулах его пылали красные пятна и сказал: