Пылай, огонь

Он не без юмора поклонился, прижав шляпу к сердцу. Последнее, что бросилось ему в глаза, когда он выходил навстречу самому ужасающему кошмару, который он только мог себе представить, был зловещий блеск отполированного дула револьвера, лежащего под лампой на столе. 

3 Карнавал в газовом свете

Без малого дюжина скрипок, сопровождаемая звуками арфы, задавала стремительный ритм танца. Открытые газовые светильники, развешенные над плоскими стеклянными подставками, подпрыгивали и покачивались в такт музыке.

Как только карета Флоры Дрейтон повернула на Нью-Берлингтон-стрит, короткую и довольно узкую улочку слева от Риджент-стрит, до них сразу же донеслись звуки музыки.

Дом номер шесть по Нью-Берлингтон-стрит был большим зданием с двумя фронтонами красного кирпича, с грязновато-белыми колоннами по обе стороны дверей, выходивших на улицу, и белыми оконными рамами. Двери были плотно закрыты. Но сквозь белесую пелену тумана пробивался желтовато-голубой подрагивающий газовый свет. Он был виден сквозь портьеры на окнах, так как те были наполовину приоткрыты.

«Тумп-тумп>>, — были слышны шаги танцоров, когда они сближались и вновь расходились. В окнах, выходивших на улицу, мелькали тени: они то отчетливо вырисовывались, то снова расплывались. Оконные переплеты слегка подрагивали от шума.

Кучер негромким возгласом успокоил норовистых лошадей, которым не давала покоя жесткая упряжь. Копыта их глухо стучали о мостовую.

— Флора!

— Да-да?

— Эта музыка. Танцы. Что это?

— Но, Джек, это всего лишь кадриль. Бога ради, что же еще это может быть?

В памяти Чевиота всплыли смутные представления о старомодных танцах. Он никогда не видел их воочию, но постарался это скрыть.

Флора, забившаяся в угол после всего, что ей пришлось вынести во время этого краткого путешествия, прижала руку к груди.

Она любила его. Видя его рядом, с его светло-серыми глазами, высоким лбом, На который падали густые завитки каштановых волос, с насмешливыми складками от крыльев носа до рта, Флора Дрейтон со всей остротой почувствовала,, как глубоко и страстно она его любит.

Флора не была собственницей, во всяком случае убежденной. Будучи достаточно умной женщиной, она не требовала, чтобы он давал ей отчет о каждой смене своего настроения. Она понимала, что скоро в нем, как обычно, заговорит совесть, и к нему вернутся те нежность и мягкость, которые с самого начала покорили ее. Но он не должен ни подсмеиваться над ней, ни дразнить ее, он не имеет права так поступать! Она и без того была чрезмерно испугана.

А сам Чевиот?

Покинув дом номер четыре на Уайтхолл-плейс, одолев пелену тумана, сквозь который пробивалось газовое сияние, и сев в карету с позолоченными спицами колес, Чевиот мучительно стал размышлять, что он должен сказать ей. И когда их экипаж повернул на Нью-Берлинггон-стрит, перед ним снова предстала сцена в Скотланд-Ярде.

Кучер в красной ливрее, соскочив с облучка, поспешил открыть дверцу кареты. Чевиот, держа шляпу в руке, замялся на ступеньке.

Флора продолжала сидеть, откинувшись на пурпурную спинку сиденья и, не глядя на него, тяжело дышала, пытаясь справиться со своими чувствами. На ней по-прежнему не было шляпы. Казалось, что ее золотые волосы, открывающие ушки и длинной волной спадавшие на спину, вообще не знают шляпы. Но на плечи она накинула красную кашемировую шаль. Ее руки, в белых перчатках до локтей, были скрыты в большой меховой муфте с такой же беложелтой оторочкой, что и на ее платье.

— Итак! — выдохнула она, все так же не глядя на него. — Достался ли тебе тот отвратительный, гнусный пост, которого ты так отчаянно добивался?

— Гнусный! — воскликнул Чевиот, все еще медля на ступеньке.

Флора вскинула голову.

— А разве нет?

— Получи я этот пост, я бы командовал четырьмя инспекторами и шестнадцатью сержантами, у каждого из которых в подчинении было по девять констеблей.

— Если бы ты получил его? — Наконец она подняла на него глаза. — Значит, он тебе не достался?

 — Пока еще нет. Первым делом я должен выдержать испытание. Флора, не затруднит ли тебя, если мы направимся к леди Корк? Я... я предполагаю, что у тебя есть пригласительный билет?

Вскрывала ли она письмо или нет?

Чевиот был уверен, что, как правило, он достаточно хорошо разбирается в человеческих характерах.

Но Флора, с ее до смешного невинным ртом и такими же невинными синими глазами, которые сейчас были широко открыты, так действовала на него, что он не мог ни в чем разобраться. Да и, кроме того, черт возьми, какое значение имеет, вскрывала ли она это письмо или нет? Ему была ясно видна краска смущения на ее лице, когда она опустила глаза.

— Моя репутация еще достаточно высока, — очень тихим голосом сказала она, — и нет дверей, которые были бы закрыты для меня. Да! У меня есть приглашение. И на тебя тоже.

Из муфточки она вынула две большие квадратные карточки, украшенные излишним, на его консервативный взгляд, количеством орнамента, затем она спрятала их обратно.