Пылай, огонь

Мы с Фрейдом торопливо перебрались с локомотива на крышу вагона и бросились к нему. Придерживая его с обеих сторон, мы помогли ему спуститься по лесенке с другой стороны. Фрейд хотел тут же осмотреть его рану, но Холмс упрямо покачал головой, сказав, что это всего лишь царапина, и мы проследовали за ним через два вагона, которые все еще составляли поезд барона. В первом из них мы обнаружили распростертое тело дворецкого, пораженного в голову пулей Холмса, когда он открыл огонь по поезду наших противников. Скорчившись в углу, билась в истерике женщина, еще недавно столь убедительно игравшая роль баронессы фон Лейнсдорф. Ее правильные черты лица были искажены ужасом. Она не прореагировала, когда мы проследовали мимо нее, и продолжала рыдать, в отчаянии раскачиваясь вперед и назад. Интерьер вагона был обставлен с крикливой роскошью, которая отличала и венскую резиденцию барона. На стенах между портьерами покачивалось старинное оружие, украшенное гербами, и теперь мне стало понятно, откуда оно попало в руки барона и Холмса. Мы, было, остановились при этом великолепии, но Холмс настойчиво повлек нас дальше.

— Скорее! -— взмолился он слабым голосом. — Скорее!

Мы оказались в первом вагоне, большая часть которого была заполнена багажом. В отчаянной спешке вместе с детективом мы пустились на поиски среди бесчисленных сундуков, чемоданов и саквояжей.

— Гляньте на эти отверстия для воздуха, — указал Холмс. Он стоял, опираясь на клинок и ухватившись, чтобы не упасть, за раму окна.

— Здесь! — выкрикнул Фрейд. Взяв у Холмса оружие, он просунул лезвие под дужку огромного замка. С усилием вырвав замок из гнезда, он с моей помощью приподнял крышку на массивных петлях.

В сундуке точно в таком же состоянии, как мы оставили ее, располагалась живая Нэнси Осборн Слейтер фон Лейнсдорф — ее серо-голубые глаза невидяще смотрели на нас.

Несколько мгновений, покачиваясь, Шерлок Холмс смотрел на нее.

— Удара слева у него не было, — пробормотал он и, сделав паузу, добавил: — Давайте притормозим поезда... — После чего рухнул мне на руки.

17 Последняя проблема

— В сущности, войну мы так и не предотвратили, — заметил Шерлок Холмс, отставляя в сторону свой бокал с бренди. — Но, по крайней мере, можем сказать, что оттянули ее.

— Но...

— Нет секретов в том, что в Скапа Флоу стоит флот, — возразил он с нетерпеливым жестом, в котором, тем не менее, не было раздражения. — Если кайзер решит через Балканы двинуться войной на Россию, он найдет для этого предлог. Поскольку барон мертв и баронесса признана недееспособной, меня не удивит, если немецкое правительство аннулирует завещание и возьмет на себя управление имуществом барона. И тогда, — стараясь не сместить перевязь, поддерживающую его левую руку, повернулся он к Фрейду, — мы с вами, доктор, можем оказаться в противоположных лагерях.

Мы снова сидели в уютном кабинете на Бергассе, 19. Это было последнее посещение приятного помещения, задымленная атмосфера которого так живо напоминала мне нашу берлогу на Бейкер-стрит.

Когда Холмс кончил говорить, Фрейд, соглашаясь, меланхолично покачал головой и потянулся за другой сигарой.

— В какой-то мере я помогал вам предотвратить такое развитие событий, но не могу сомневаться в истинности вашего пророчества. — Он вздохнул. — Может быть, все наши старания ни к чему не привели.

— Я бы не заходил столь далеко, — улыбнулся Холмс, снова меняя положение тела. Рана на руке заживала без осложнений, но острие клинка барона задело нерв, и каждое движение было довольно болезненным. Левой рукой с усилием держа трубку, он поднес ее к губам и прикурил. — Прежде всего нам удалось оттянуть время, и одно это оправдывает все наши усилия. — Он повернулся ко мне. — А время — это то, в чем мир нуждается больше всего. Может быть, со временем человечество сможет справиться с той своей ужасной половиной, что вечно тяготеет к бесплодному разрушению и уничтожению. И если наши труды помогут человечеству обрести хоть лишний час, чтобы понять свое предназначение, то они были не напрасны.

— В наших действиях есть и другой прок, который виден уже сейчас, — заверил я обоих слушателей. — С одной стороны, мы спасли эту несчастную женщину от ждавшей ее судьбы, а с другой... — я смущенно замялся.

Холмс добродушно рассмеялся и продолжил мою мысль.

— А с другой — доктор Фрейд спас мне жизнь. Не окажись я в Вене и не будь ваше лечение столь успешным, сэр, я, без сомнения, не справился бы и с этой, и с другими проблемами, которые еще могут встретиться мне на пути. И, — добавил он, снова поднимая бокал, — если бы вы, Ватсон, не побудили меня действовать вопреки моим желаниям, доктору Фрейду так и не представилась бы возможность спасти гибнущего наркомана. В сущности, вам обоим я обязан жизнью. Что касается Ватсона, у меня впереди целая вечность, чтобы отдать ему долг, но, признаться, не знаю, как рассчитаться с вами, доктор. Если предчувствия меня не обманывают, может быть, я вижу вас в последний раз в жизни. Как я смогу выразить вам свою признательность?