Пылай для меня

— Что с деточкой, Пенелопа?

Лучшая защита — это смертельная обида.

— Я не деточка. Мне двадцать пять. — Я была старшей бабулиной внучкой. Даже в пятьдесят с кучей собственных внуков, я бы все равно была для нее «деточкой».

— Как это случилось? — спросила мама. Черт побери.

— Магическая взрывная волна, стена и стул.

— Взрывная волна? — спросил Берн.

— Дело Рутгера.

— Я думал, он пустышка. Я покачала головой.

— Энеркинетическая магия. Он оказался ветераном.

Лицо Берна поникло. Он нахмурился и вышел из комнаты.

— Арабелла, принеси аптечку, — сказала мама. — Невада, ложись. У тебя может быть сотрясение.

Арабелла бросилась бежать.

— Все не так плохо! У меня нет сотрясения.

Мама повернулась и посмотрела на меня. Я знала этот взгляд. Взгляд сержанта Бейлор. Спасения не будет. — Врачи скорой осмотрели тебя на месте происшествия?

— Да. — Что они сказали?

Врать не было смысла.

— Они сказали, чтобы я съездила в больницу просто на всякий случай.

Мама впилась в меня взглядом.

— Ты это сделала?

— Нет.

— Ложись.

Я вздохнула и покорилась судьбе.

Следующим утром я сидела в гостиной, поглощая приготовленные для меня мамой блинчики и сосиски. Моя шея все также болела. Но бок болел еще сильнее. Мама сидела на другом конце дивана, потягивая кофе и заплетая волосы Арабелле. Похоже, в моду среди старшеклассниц вошли витиеватые косички, и Арабелла каким-то образом уболтала маму ей помочь. С левой стороны экрана, ведущая новостей с идеальной укладкой сообщала о недавнем поджоге в Первом Национальном Банке, в то время как на правой стороне экрана полыхало огненное торнадо, пожиравшее здание. Из окон вырывались оранжевые языки пламени.

— Это ужасно, — сказала мама.

— Кто-то погиб? — спросила я.

— Охранник. Его жена и двое детей заскочили проведать его во время обеда и тоже обгорели, но выжили. Судя по всему, не обошлось без Адама Пирса.

Все в Хьюстоне знали, кто такой Адам Пирс. Обладатели магии делились на несколько рангов: Незначительный, Средний, Заметный, Выдающийся и Превосходный. Рожденный с редким пирокинетическим талантом, Пирс обладал классификацией «Нержавеющая Сталь». Пирокинетик считался Средним, если он мог за минуту расплавить кубический фут льда. За это же время Адам Пирс мог наколдовать огонь, способный расплавить кубический фут стали, что делало его Превосходным — высшим рангом мага. Заполучить его хотели все — военные, Дом Обороны и частный бизнес. Богатая и авторитетная семья Пирсов владела корпорацией «Файербаг» — ведущим поставщиком промышленных кованых изделий. Адам, прекрасный и магически одаренный, был гордостью и утехой Пирсов. Он вырос в изысканной роскоши, ходил в правильные школы, носил правильную одежду, и имел блестящее будущее. Он был восходящей звездой и завидной партией. Но в двадцать два года показал всем средний палец, объявил себя радикалом и ушел из дома, сколотив себе шайку налетчиков на мотоциклах. С тех пор Пирс то и дело мелькал в новостях, в основном, связанных с копами, преступлениями и антиправительственными заявлениями. Масс-медиа его обожали, ведь одно его имя повышало рейтинги. Как по команде, портрет Пирса заполнил собой правую половину экрана. Он был одет в свои фирменные черные джинсы и распахнутую черную косуху прямо на голое мускулистое тело. Тату в виде кельтского узла украшало его грудь слева, а оскалившаяся пантера с рогами — правую сторону пресса. Длинные каштановые волосы спадали на его красивое лицо, очерчивая самые красивые в мире скулы и идеальный подбородок с легкой небритостью, придающей неряшливый вид. Если бы его привели в порядок, выглядел бы он почти ангельски. Было легко представить его на фотоснимке ангелом-позером с опаленными крыльями.

На своем веку я вдоволь повидала настоящих байкеров-гангстеров. Не байкеров «выходного дня», которые в обычной жизни были врачами и адвокатами, а самых, что ни на есть настоящих, живших на дороге. Они были жесткими, не слишком ухоженными и с тяжелым взглядом. Пирс же больше походил на актера в роли плохиша из остросюжетного боевика. К его чести, он сам мог создать себе фон из клубящегося пламени.

— Горяч! — воскликнула Арабелла.

— Прекрати, — оборвала ее мама. В гостиную вошла бабуля Фрида.

— О, а вот и мой мальчик.

— Мама, — заворчала моя мама.

— Ну что? Ничего не могу поделать. У него глаза дьявола.

У Пирса и вправду были глаза дьявола. Глубокие, цвета темно-коричневого кофе, они были непредсказуемыми и полными безумства. Он был очень привлекателен внешне, но все его фотографии выглядели постановочными, как будто он всегда знал, где камера. Если бы я увидела его когда-нибудь в живую, то бежала бы от него, как от огня. Сгореть рядом с ним буквально было проще простого.

— Он убил человека, — сказала мама.

— Его подставили, — возразила бабуля Фрида. Она пожала плечами. — Подставили. Такой красавчик не может быть убийцей. Мама бросила ей укоризненный взгляд. — Пенелопа, мне семьдесят два года. Дай мне вволю пофантазировать.

— Продолжай, бабуля. — Арабелла покачала кулаком в воздухе.

— Если ты у нас бабушкина подлиза, пусть она тебя и заплетает, — фыркнула мама.