Пыль всех дорог

— У нас есть заготовка для портала, — между тем, пояснил Раввери, — но она предназначалась для возвращения Его Величества Пушехвоста Восемнадцатого и всего посольства пушеней в Степной Дом. Если Его Величество согласен…

— Согласен, конечно, я охотно уступлю!

— В таком случае к утру портал будет готов. Для завершения работы мне понадобятся только воспоминания ллид Мариен…

Все в той же подсобной комнатке были подготовлены призматические кристаллы, подобные которым Марина когда-то уже видела в домике Тавеля. Нынешний придворный маг быстро набросал на бумаге хитрый прихотливый чертеж и разложил на нем призмы.

— Вам нужно сосредоточиться и смотреть на центральный кристалл, не мигая. Думайте о том месте, куда хотите попасть…

Воспоминание было ярким. Три палатки серого цвета, поставленные поблизости от древнего колодца; вода из этого колодца имела исключительные питьевые качества и была такой холодной, что от нее ломило зубы. Вдалеке от любого жилья, вдалеке от любопытных глаз. А если бы и появился любопытный глаз, его внимание вряд ли привлекли бы типичные жилища окраин Восточной Империи, в которых обитали преимущественно семьи д, асхири — наемных сопровождающих для купеческих караванов, идущих через пустошь Зорхат. Около палаток пасутся три приземистые мохноногие лошадки. В кустарнике вечно гуляет ветер, бросая на искривленные низкие стволы горсти песка… Над одной из палаток всегда трепещет на ветру красный, уже полинявший вымпел — условный знак для гостей из неведомого Аисе мира под названием Земля… Три палатки из плотной ткани, пропитанной особым составом, были соединены переходами в единый комплекс, где собрано все необходимое для таких пришельцев.

Да и саму Аису разве забудешь? Сколько вместе было пройдено… Бронзовый загар, ореховый цвет глаз, черные с синим отливом волосы, стриженные коротким «ежиком». Черты лица — грубого, небрежного рисунка, как будто Создатель колебался, женским ли будет это лицо или же подарить его мужчине. Кожа на лице загрубела от солнца и ветра. Никаких серег в ушах, никаких колец на пальцах. Из украшений — только мощная серебряная цепь плоского плетения, плотно прилегающая к шее. За такую невозможно схватить. Женщина-воин, прошедшая суровую боевую школу.

— Достаточно, сударыня! У вас прекрасная память. — Раввери устало потер лоб пальцами. — Кристалл полностью изменил цвет, ошибок быть не может.

Марина поблагодарила мага, сочувствуя: сегодня не придется спать ни ему, ни гоняющемуся за хорошенькими мордашками Эвинну, ни многим другим. Да и тем, кто неожиданно свалился на голову обитателям королевского дворца, следовало быть всю ночь настороже, спать вполглаза и не раздеваясь: это осознавали все трое. Может, и Диген тоже понимал, но куда он сбежал и чем был занят, вряд ли узнаешь.

Библиотека была стратегически хорошим местом: четыре выхода, достаточно свободного места для маневра, да еще и туалетная комната имеется. Гостям можно было не удаляться друг от друга в пределах пятидесяти метров — более чем безопасно, а походные кровати для них устроили прямо в зале. Изготовленные под руководством Готтара факелы воспламенялись мгновенно, давая мощный жар. Оставалось надеяться, что они не пригодятся против металломорфа, одного или нескольких.

…Ковалев смотрел на схемы прошедших событий, составленные белокурой земной гостьей, и что-то не давало ему покоя. Вот красный крест — роковая ночь в гостинице «Приют сокола», где погибли человек-тигр и сам хозяин гостиницы, Балсар. Вот другая ветка событий, где не было даже намека на нападение. Что не так?.. Одно-единственное обстоятельство, имеющее место за три недели до той страшной ночи, — успешное возвращение Леши домой.

Валентин вдруг понял, что смущало его больше всего, и сейчас это беспокойство оформилось в конкретную идею: неведомые убийцы приходили не только за человеком-тигром, а похоже, и за самой Скворцовой.

ГЛАВА 12.

Песок и ветер

Бесконечно длинный день, начавшийся в Перми, а продолжившийся в чужом мире, в королевстве Озерный Дом, подходил к концу. Ковалев вовсе не хотел спать, так что дежурил первым. Сейчас он стоял у высокого стрельчатого окна, смотря на светлое, как будто из дымчатого синего стекла, июньское ночное небо. А здесь чуть темнее, чем на Земле в это же время года! Небо ясное, и даже контуры созвездий почти такие же… Будучи ребенком, Валя любил смотреть на звезды, просиживая во дворе до тех пор, пока мать или сестра не начинали гнать его домой, грозя неприятностями для пятой точки. Не стал ни космонавтом, ни ксенобиологом, стал ментом…