Пыль всех дорог

И Марина, и Ковалев опасались вспыльчивости девушки. Но, то ли Тха-Сае до сих пор была деморализована появлением морфа в кабинете Таипова, то ли собственное княжеское происхождение включило какие-то правильные тормоза. Черноволосая и желтоглазая вела себя безукоризненно вежливо, с почтением и достоинством, не пытаясь уходить от задаваемых вопросов. Ковалев слушал очень внимательно и нестыковок с предыдущими беседами не обнаружил.

— Я не представляю, как можно исправить кусочек прошлого твоей семьи, не тронув других людей вообще…

И Велирин повторила почти слово в слово то, что совсем недавно говорила Скворцова: смириться с утратой и жить дальше.

— Я уже слышала нечто подобное, Ваше Величество. К сожалению, это невозможно. Я не сомневаюсь, что меня будут искать, сколько бы я ни запутывала следы, пребывая в другом мире. Я больше не могу так жить.

Готтар вместе с Мариной стоял в амбразуре окна. Рядом, на низком столике, лежал арбалет. Марина прекрасно знала, сколь виртуозно умеет барон обращаться с этим предметом — хоть с максимально дальнего расстояния, хоть с близкого, и даже ночная тьма не станет помехой успешной стрельбе.

— Ты ей веришь? — тихонько спросил барон, склоняясь над гостьей с высоты своего роста. — Я уже давно понял, что в мире полно неслыханных чудес, но такое… С точки зрения человека без душевной хвори, никак не постичь того, что вы трое тут выложили.

Марина помедлила с ответом.

— Я не знаю, Готтар. Ваш мир опережает наш на тысячи лет. Какой у вас год от Сошествия Холодной Смерти?

— Две тысячи пятьсот двадцать четвертый.

— И сколько еще до того? Хронология сбилась после падения метеорита, так что истину в годах установить не получится. Тем не менее, я стою рядом с тобой, мы мило беседуем. Между нашими мирами постоянно шныряют Путешественники. Ты сам видел хитроумные приборы, оставленные теми, кто прилетел с чужой планеты и чувствовал себя тут не гостем, а хозяином. Что еще добавить к чудесам?..

— Нет, пожалуй, хватит! — Барон сверкнул белозубой улыбкой. — Того и гляди, мозги вскипят. И смотри-ка, этот служивый эльд нацелился на брюнеточку.

— Что?!

— А что? Рука на спинке ее стула — раз! Взглядом бегает от ее губ к сись… к груди, в общем, — два!

Марина уставилась туда, где сидели Ковалев и Тая, и ничего особого не заметила. Что, Готтар всюду видит шашни, потому что сам — ходок по женской части?

— Продолжать список? — настаивал консорт. — Да даю половину Лесного замка против лачуги дровосека, что служивый запал! Кстати, кто он?

Недолго думая, Марина провела параллель с эльдом Конри, возглавляющим службу безопасности уже при втором королевским дворе подряд.

— Только раздели важность должности на… даже не знаю, насколько. У нас в государстве штаты такой службы другие, куда больше ваших.

— А! Полицейский беспредельщик! — моментально сориентировался Готтар. — Повезло же тебе с компанией! Хамоватый домофей, невесть откуда свалившаяся взрослая дочь, да еще и полицейский в придачу!

—… и ледяной демон, дышащий в затылок, забыл?

Готтар пожал плечами без малейшего намека на страх или беспокойство:

— Эх, видать, я слишком часто их поминал!.. Да если им надо было, они бы давно все тут выморозили! И сейчас, как я погляжу, никто из них не торопится догонять!

С этим доводом было трудно не согласиться. Не торопится, не пытается. Что сейчас делает морф на секретном объекте близ курорта Усть-Качка? Вырвался и всех поубивал? Господи, да даже мысль об этом обдает ужасом…

По распоряжению Ее Величества обед подали в библиотеку, а обслуживал его не кто иной, как сам старший повар с двумя помощниками. Маг Раввери лично предупредил его о том, что персон будет шесть или семь, включая четырех особых гостей, о визите которых следует держать язык за зубами.

Старший повар был человеком добросовестным и не болтливым, так что за его молчание можно было не беспокоиться, а его помощники дорожили своими рабочими местами. Но… среди указанных персон повар никак не ожидал увидеть одну, а точнее, одного, с коим уже столкнулся около часа назад в царстве собственной кухни.

Естественно, речь о домофее.

Повар имел сомнительное счастье лицезреть наглое ушастое существо, которое посмело приставить стульчик к святая святых — плите, забраться на него и начать помешивать шумовкой в кастрюле с овощным супом, столь любимым Ее Величеством. Мастер кастрюль и сковородок, увидев такое дело, сразу опознал в существе домофея по детским своим воспоминаниям: в родительском доме обитал такой же, и он изредка показывался. Только этот домофей был особенный, мало того, что в нелепом синем костюмчике, так еще и с толстенной золотой цепью на шее и без малейшего намека на вежливость в поведении. Таких домофеев в королевском дворце никогда не водилось!

— Так! — заявил чужой домофей, сурово поглядывая на обалдевшего королевского повара. — Недосолено! И перец положен обычный, горошком, а надо бы поперчить в конце готовки, так сказать, перед подачей на стол!