Пыль у дороги

Девочка без шапки заметила ее первой, почувствовала, дернула его за куртку.

— Твоя ведьма пришла.

Не его. Не ведьма. Но пришла.

Десяток любопытных глаз. Девочка без шапки пятится. Боится.

Она вперед. И он навстречу. Останавливается. Резко, словно через усилие. Собирается с духом.

Глаза у него синие. Любимый цвет.

А дальше громом:

— Уходи.

— Что случилось?

— Уходи.

— Ты что, боишься этих?

Девочка без шапки прячется за чью-то спину.

— Не хочу тебя больше видеть. Никогда. Слышишь?

Она смотрит на промокшие ноги. И не хочет слышать.

Ребята свистят.

— Смотри, превратит тебя в барана!

— Не, ему остроухих детей хочется!

— Женись на ведьме!

В синих глазах растерянность.

Она шагает вперед. Берет его за локоть. Уйдем. Вместе.

— Да отстань ты от меня! — он толкает. Сильно.

Она падает в талый снег. Смотрит.

Но синих глаз больше не видно. Отвернулся.

Ему хлопают. Девчонки смеются. Не на того ведьма напала!

А из груди выдрали кусок. Почему на снегу не видно крови?

Девчонка, эй, ты слышишь?

Просыпайся!

* * *

— От чего ты бежишь, маленькая? — Корд склонился над кроватью.

Эри расплылась в улыбке. Дошла. Сумела. Кряхтя, она приподнялась на локтях.

Лежала в мужской рубашке, заботливо укутаная в одеяло. Раны и ссадины были промыты и обработаны, а голова перевязана. Сообразив, что это Корд так позаботился, Эри смутилась от неожиданного осознания: мужчина видел ее голой.

Она отодвинулась к стене, не зная, что сказать. Корд обернулся, словно позади него кто-то стоял.

— Эй, — он внимательно заглянул ей в глаза. — Ты опять боишься меня?

— Н-нет, — Эри глубоко вдохнула. — Но вы, вы ведь мужчина, вы…

— Ах, вот оно что! — Корд рассмеялся. — Маленькая ты и глупая…

— Простите, — пробормотала она, натягивая одеяло до подбородка.

Корд подбросил в очаг поленья и занялся ужином. Эри молча наблюдала, как ловко он орудует тесаком, и думала. Может, это и правда глупость, но до сих пор ее не видел ни один мужчина, и Анжела говорила, что беречь девичью честь — это самое главное.

Она отвернулась к стене. Корд побросал куски мяса в котел и принялся помешивать.

— Знаешь, девочка, — сказал он. — Я в жизни видел много обнаженных женщин и никогда не питал интереса к детским прелестям.

— Я уже давно не маленькая, — возмутилась Эри, поворачиваясь к нему.

Корд снисходительно улыбнулся.

— У вас есть дети? — помолчав немного, спросила она.

— Нет.

— А почему? Разве не хотелось завести семью?

— В жизни не всегда все идет, как хочется, — Корд поправил кочергой полено.

Эри села.

— Почему вы так говорите? Неужели среди всех этих женщин не нашлось той, которую полюбили?

Корд посмотрел на нее ласково сверху вниз и спросил:

— Ты знаешь, что такое любовь, девочка?

— Ну, это когда ради него пойдешь на край света, а он ради тебя. И все равно, что говорят другие.

— Или ночью полезешь к ней в окно, рискуя свернуть шею, — добавил, улыбаясь, Корд. — Но это по молодости, а со временем понимаешь, что любить — значит, прежде всего, желать другому жизни. Лучшей, счастливой и, может статься, даже без тебя.

— Как это? — не поняла Эри.

— Вот ты хочешь, чтобы он пошел за тобой на край света, да? А если ему будет плохо, больно, тяжело? Если по пути к тебе он едва не погибнет? Все равно хочешь?

— Не хочу, но если по-другому не быть вместе… И я ведь пойду навстречу.

— Забавно, — усмехнулся Корд, — как все мечтают о любви на краю света, но не могут уживаться дома… Вот представь, девочка, что ему без тебя будет лучше. Все равно пойдешь?

— То есть, если он меня не любит? — переспросила Эри. — Не знаю даже… Может, и не пойду… Правда, если он в опасности…

Она задумалась.

— Ладно, — перевел тему Корд. — Раз уж ты почти на ногах — иди резать овощи.

* * *

Ночью пошел дождь.

Эри открыла глаза. В очаге тлели угли. Красноватые блики играли на полу, словно исполняя таинственный танец. Корд спал на шкурах, положив под голову руку. Грубое лицо со шрамами казалось умиротворенным и немного грустным.

Анжела говорила, что во сне человек становится таким, каков есть на самом деле. Может, он скучает по кому-то? Устал от одиночества? Или не может простить себя за что-то?

Кутаясь в одеяло, Эри сползла с кровати и села перед очагом. Обхватив колени руками, она смотрела, как вспыхивают и гаснут угольки.

Куини больше нет, а не умчись они в ночь из Ланкаса — была бы. Может, вообще не стоило уходить из Шадер? Кто знает, вдруг удалось бы как-то примириться — если не с Дианкой, так с другими? Не все же одинаковые. И даже если бы ничего не вышло, жила бы одна в избушке. Зато не было бы доноса Елены, Охотников и ссоры с Наштой, и Фридлин бы сейчас спал дома, а Куини в стойле.

Правда, тогда бы она не встретила Корда. Самого умного, интересного и доброго мужчину из всех. Только почему-то одинокого.

Утром они перетащили останки Куини к озеру. Эри смотрела, как уверенно Корд работал лопатой, как лошадь сливалась с мокрой землей.

— Не грусти, девочка, — сказал он, опираясь на черенок. — Все когда-нибудь умирают.

— Это я виновата, — покачала головой Эри. — Если бы не сбежала вот так в ночь…