Пыль Снов

Он пожал плечами: — По большей части это угроза войны — пока угроза действует. Каждая тварь борется за доминирование, среди сородичей и над территорией. Даже собачья свора находит короля и королеву, они правят благодаря силе и угрозы силой, пока кто-то не их свергнет. И что из сего следует? Что политика свойственна всем общественным существам? Кажется, так. Сеток, если бы Волки могли убить всех нас, людей — убили бы?

— Если речь идет о том, «мы или они» — убили бы! Как иначе?

— Я только задаю вопросы, — ответил Тук. — Знавал я женщину, способную сравнять с землей город одним движением прекрасной брови.

— И равняла? — спросила Сеток, радуясь, что теперь сама задает вопросы.

— Время от времени. Но не каждый встречный город.

— А почему?

Неупокоенный усмехнулся, заставив ее вздрогнуть. — Она любила часто принимать теплую ванну.

* * *

Тук оправился на поиски пищи; Сеток сложила круг из найденных поблизости камней, чтобы разжечь костер. Мальчик всё сидел перед пирамидкой и пел свою песню. Близняшки проснулись, но говорить не хотели. Глаза их были тусклыми — результат шока, понимала Сеток.

— Тук скоро вернется, — сказала она. — Слушайте — вы можете заставить его прекратить это бормотание? Прошу. У меня мурашки по коже ползут. Он случайно не умалишенный, ваш мальчик? Или все дети такие? У Баргастов дети другие, я ведь помню. Они сидят тихо, вот как вы две.

Девочки молчали. Они просто смотрели на нее.

Мальчик вдруг закричал.

Тут же земля в двадцати шагах за могилой взорвалась. Взлетели камни, поднялась туча пыли.

И что-то вылезло наружу.

Близняшки завопили. Но мальчик… мальчик хохотал. Сеток выпучила глаза. Громадный волк с длинными ногами и плоской головой, челюсти усажены клыками — он вышел из пыли и встал, отряхивая покрытые тусклым, спутанным мехом бока. Это движение изгнало из Сеток последние следы страха.

А мальчик завел новую песню: — Ай — ай — ай — ай — ай — ай …

Тварь горбилась, но все равно была выше Сеток. И еще она умерла. Очень давно.

Сеток метнула взгляд на мальчишку. Он призвал ее. Призвал нелепой песенкой.

«Могу ли… могу ли я сделать так же? Кто этот мальчик? Что тут творится?»

Одна из сестер заговорила: — Ему нужен Тук. Рядом. Рядом с нашим братом. Ему нужен единственный друг Тоола. Они должны быть вместе.

Вторая девочка, подняв взор на Сеток, добавила: — Им нужна ты. Но у нас ничего нет. Ничего.

— Не понимаю, — бросила Сеток, ощутив почему-то укол вины.

— Что случится, — сказала девочка, — если ты поднимешь прекрасную бровь?

— А?

— «Куда бы ты ни шла, кто-то ступает впереди». Так говаривал наш отец.

Огромный волк подошел к мальчику. С боков все еще сыпалась пыль. Сеток вдруг посетило видение: этот зверь рвет горло коню. «Я видела таких, но призраками. Призраки живых существ, не гнилая кожа на костях. Они держались в стороне. Они не доверяли мне, но… я плакала по ним.

Я не могу равнять с землей города.

Не могу?»

* * *

Привидения вдруг выросли из земли, окружая Тука. Он не спеша встал над разделанной тушей антилопы, которую убил выстрелом в сердце. — Если бы владения Худа были поменьше, — сказал он, — я знал бы вас. Но я вас не знаю. Чего вам нужно?

Один из неупокоенных Джагутов отвечал: — Ничего.

Остальные тринадцать засмеялись.

— От тебя — ничего, — сказал заговоривший первым. Хотя то была женщина… если для мертвецов важны подобные различия.

— Тогда почему вы окружили меня? Вряд ли вы голодны…

Снова смех. Оружие загремело, возвращаясь в ножны и в поясные петли. Женщина подошла ближе. — Отличный выстрел, одна стрела, Глашатай. Особенно примечательно, потому что у тебя остался один глаз.

Тук сверкнул глазом: — Не прекратите ли смеяться, Худа ради?

Мрачное веселье удвоилось.

— Неверная просьба, Глашатай. Меня зовут Варандас. Мы не служим Худу. Мы уважили просьбу Искара Джарака, а теперь свободны и делаем что нам угодно.

— И чего вам угодно?

Смех плескался со всех сторон.

Тук снова присел, заканчивая потрошить антилопу. Вокруг уже жужжали мухи. Краем зрения он видел глаза зверя, еще ясные и блестящие, но устремленные в никуда. «Искар Джарак, когда ты призовешь и меня? Думаю, скоро. Все стягивается в одну точку, но Волки тут ни при чем. Их интерес в другом. Что будет? Меня попросту разорвет надвое?» Он помедлил, поднял взгляд. Джагуты всё стояли вокруг. — Ну, чего тут забыли?

— Бродим, — сказала Варандас.

Другой Джагут добавил глубоким голосом: — Ищем, кого бы убить.

Тук снова поглядел в незрячие глаза антилопы. — Выбрали неподходящий континент. Тут пробудились Т’лан Имассы.

Веселье немедленно прекратилось. Воздух пронизало холодом.

Тук бросил нож, руками вытащив кишки зверя.

— Мы никогда их не встречали, — сказала Варандас. — Мы погибли задолго до этого ритуала вечной нежизни.

Третий Джагут сказал: — К’чайн На’рхук, теперь Т’лан Имассы. Неужели никто не уходит навсегда?

И тут они захохотали снова.

Среди веселья Варандас подступила к Туку. — Зачем ты убил животное? Ты не сможешь его съесть. Значит, ты охотишься для других. Где они?

— Недалеко, — ответил он, — и не представляют для вас угрозы.

— Тем хуже.

— На’рхук — о них просил Искар Джарак?

— Именно.