Пыль Снов

Она указала на убежавшего островитянина: — Он не знает, были ли с трясами Нимандер и прочие. Там были тысячи людей, и он видел Яни Товис один раз, при высадке, и очень издалека. Но кто другой смог бы открыть врата? И держать открытыми для прохода десяти тысяч людей? Лишь кровь Анди открывает врата и лишь королевская кровь Анди способна их удержать! О Бездна! Наверное, они высосали кого-то досуха!

— Эта дорога, Сенд… куда она приведет?

— В никуда. О, я не должна была бросать Нимандера и его родню! Трясы не только слушали Слепого Галлана, они ему искренне верили! — Она подскочила и подняла руку, словно намереваясь ударить мужа.

Вифал сделал шаг назад.

— О боги, просто возьми лошадей!

Отходя, он смотрел — со странной завистью — на убегающего островитянина.

Вскоре они сели на лошадей, уложив тюки. Сендалат не двигалась, словно изучая воздух перед собой. Слева плескались волны, справа доносилась вонь сгоревшего леса. Нахты дрались за длинный тяжелый кусок дерева (наверное, он весил больше всех, вместе взятых). «Получится отменная дубина… для треклятого Тоблакая. Вогнать бронзовые ручки, оковать узловатую голову прочным железом. Побольше бронзовых заклепок, а может, шип или сразу три. На древко намотать проволоку, на другой конец приладить тяжелый противовес…»

— Зарастает, но ткань слаба. — Она вдруг взмахнула ножом: — Думаю, я сумею провести нас с тобой.

— Значит, в тебе кровь королей?

— Закрой зевало, или я помогу. Говорю, это огромная рана, едва залеченная. Фактически с одного края выглядит тоньше, что не очень-то хорошо. Они остаются на Дороге? Хотя бы это они должны знать. Вифал, слушай внимательно. Готовь оружие…

— Оружие? Какое оружие?

— Неверный выбор. Найди другое.

— Что?

— Глупость не годится. Вот у тебя на поясе киянка.

— Это кузнечный молот…

— А ты кузнец и, предположительно, умеешь с ним обращаться.

— Да, если жертва положит голову на наковальню!

— Вообще сражаться не можешь? Что ты за муж такой? Вы, мекросы — вы всегда отбивались от пиратов и так далее, ты сам рассказывал… — Глаза ее сузились. — Или это была большая жирная ложь, чтобы впечатлить новую женщину?

— Я не пользовался оружием уже десятки лет — я просто делал эти проклятые штуковины! И при чем я тут вообще? Сказала бы, что тебе нужен телохранитель — я нанялся бы матросом на первое судно в гавани Летераса!

— То есть бросил бы меня? Так и знала!

Он попытался выдрать себе волосы, но вовремя вспомнил, что их и так слишком мало осталось. «Боги! Ну почему жизнь может так разочаровывать!» — Ладно. — Он отстегнул молот. — Я готов.

— Помни, я уже раз умерла потому, что не всё знала об искусстве боя. Не хочу умереть во второй раз…

— Почему ты твердишь о сражениях и смерти? Это же просто врата? Кто, во имя Худа, ждет на той стороне?

— Не знаю, идиот! Просто будь готов!

— К чему?

— Ко всему!

Вифал вынул левую ногу из стремени, слез на замусоренный песок. Сендалат выкатила глаза: — Ты чего?

— Я иду отлить, а может, и всё другое сделать. Если мы лезем в заварушку, не хочу обмочить штаны, не хочу ерзать в мокром седле. Особенно когда за хвостом лошади будет бежать орда вопящих демонов. Кажется, мне до смерти осталось несколько мгновений. Надо быть чистым.

— Только кровь и кишки.

— Точно.

— Что за чушь. Как будто тебе будет не все равно.

Он пошел искать укромное местечко.

— Не сиди слишком долго! — заорала она вслед.

«Да, прошли те времена, когда я мог сидеть в свое удовольствие».

Он вернулся и полез в седло, однако Сендалат потребовала вымыть руки в море. Выполнив ее желание, он взял молот, смахнув с него песок, и сел на лошадь.

— Еще чего-нибудь хочешь? Побриться, может? Или сапоги почистить?

— Отличная идея. Но я…

Она зарычала и рубанула ножом по левой ладони. Воздух разрезала щель, края ее отливали красным — как и края раны на руке. — Скачи! — крикнула она, вгоняя стремена в бока лошади.

Вифал с руганью последовал за ней.

Они вырвались на ослепительную выжженную равнину. Дорога блестела, словно усыпанная битым стеклом.

Лошадь Сендалат завизжала, забила копытами, скакнув в сторону. Женщина чуть не перепилила ей шею поводьями. Животное Вифала издало странный хрип, а потом его голова внезапно исчезла — передние ноги разъехались — тошнотворный хруст…

Вифал мельком увидел бледную, слишком длинную руку, пролетевшую в том месте, где миг назад была лошадиная шея. Тут же брызнул фонтан крови, залив всаднику лицо, шею, руки. Он ослеп. Он как попало размахивал молотом. Наконец он весь перекосился, вылетел из седла и тяжело шлепнулся на грубую поверхность дороги. Куртка лопнула, вслед за ней лопнула кожа на груди. Дыхание сперло. Он смутно слышал, как молот падает рядом, кувыркается по земле.

Внезапно раздался звериный рев. Что-то громадное прошлось по его обнаженной плоти.

Дорога позади задрожала от свирепых ударов — спину омыло горячим — он чуть не оцарапал глаза, вытирая кровь. Он смог встать на четвереньки, кашляя и сплевывая рвоту.

Громовые удары не утихали. Сендалат присела рядом. — Вифал! Любовь моя! Ты ранен… ох, возьми меня Бездна! Слишком много крови… прости, мне так жаль! Любимый…

— Моя лошадь.