Пыль Снов

Шеб скулил, мчась вперед - впереди какой-то мостик, пересекает похожее на пещеру, как будто бы полное облаков пространство.

“Всю жизнь я пытался держать голову пониже. Не хотел быть замеченным. Просто хватал что мог и убегал, пока не замечал еще что-то желанное. Все было просто. Разумно. Никто не должен убивать за такое” .

Он и не знал, что мысли могут так утомлять. Он шатался, идя по мосту, под ногами скрежетало железо - какого черта им дерева не хватает? Он кашлял в мерзких испарениях облаков, в глазах жгло, в носу свербило… Вдруг он замер.

Он ушел далеко. Все, что он делал, делалось не без причины. Вот так просто. - Но очень многим было плохо, Шеб.

- Не моя вина, что они не ушли с дороги. Будь у них хоть капля мозгов, увидели бы заранее.

- Твой образ жизни превращал чужую жизнь в мучение, Шеб.

- Чем я виноват, если они такие невезучие!

- Они не могли иначе. Они даже не были людьми.

- Что? - Он поглядел в глаза убийцы. - Нет, нечестно.

- Правильно, Шеб. Никогда не было честным.

Сверкнул клинок.

Дух завопил, вдруг пойманный в комнате Матроны. Заклубился туман. Раутос стоял на коленях и неудержимо рыдал. Вздох бросала плитки, ставшие не плитками, а монетами, яркими и блестящими - но каждая полученная схема вызывала рычание, она бросала снова - маниакальный звон и шорох монет заполнил помещение.

- Нет ответов, - шипела она. - Нет ответов. Нет ответов!

Таксилиан стоял перед огромным троном, тихо бормоча: - Сулькит его переделал, теперь он ждет. Всё ждет. Ничего не понимаю.

Сулькит стоял неподалеку. Тело изменило форму, вытянулось, плечи опустились, рыло стало шире и короче, клыки блестели от масла. Серые глаза рептилии смотрели прямо, не мигая - трутень перестал быть трутнем. Он теперь Часовой Дж’ан, он стоит перед духом. Нелюдской взор невыносим.

Виид шагнул в комнату, остановился. С меча капала бурая жижа, одежда была залита кровью. Лицо было безжизненным. Глаза смотрели слепо. - Привет, старый друг, - сказал он. - Откуда начать?

Дух отпрянул.

Раутос встал перед женой. Еще один вечер в молчании, но на этот раз в воздухе что-то необузданное. Она искала его глазами, лицо было тусклым и непонятно натянутым. - Неужели у тебя нет жалости, муж?

- Жалость, - ответил он, - это все, что у меня есть.

Она отвернулась. - Вижу.

- Ты сдалась давным-давно, - сказал он. - Я никогда не понимал.

- Не все сдаются добровольно, Раутос.

Он внимательно поглядел на нее. - Но в чем ты находила радость, Эски? День за днем, ночь за ночью. В чем было удовольствие от жизни?

- Ты давно перестал искать.

- О чем ты?

- Ты придумал себе хобби. Лишь с ним твои глаза оживали. Моя радость, муж, была в тебе. А потом ты ушел.

Да, он вспомнил. Та ночь, особенная ночь. - Это было неправильно, - сказал он хриплым голосом. - Всё вкладывать в… другого.

То, как она пожала плечами, ужаснуло Раутоса. - Ты был сам не свой? Но, Раутос, это ведь не вся правда? Нельзя ведь попасть под власть того, чего даже не замечаешь.

- Я замечал.

- Но отвернулся от меня. И теперь стоишь здесь, и в сердце - ты сам сказал - нет ничего кроме жалости. Когда-то ты говорил, что любишь меня.

- Когда-то.

- Раутос Хиванар, что за штуки ты выкопал на берегу реки?

- Механизмы. Так я думаю.

- И что в них было такого восхитительного?

- Не знаю. Я не могу понять их назначение, их функцию… но к чему об этом говорить?

- Раутос, слушай. Это всего лишь детали. Машина, какой бы она ни была, для чего бы ни предназначалась - машина сломана.

- Эски, иди спать.

И она ушла. Так закончился последний их настоящий разговор. Он помнил, как сидел, закрыв лицо руками, внешне молчаливый и неподвижный - а внутри захлебывался рыданиями. Да, она была сломана. Он знал. Ни в одной из деталей не было смысла. Что до жалости… ну, как оказалось, к себе он испытывал тоже лишь жалость.

Раутос ощутил касание клинка и, прежде чем обрушилась боль, успел улыбнуться.

Виид встал над трупом, повернул голову к Таксилиану. Миг спустя его внимание переместилось на Вздох. Она стояла на коленях, зажав в руках монеты. - Нет ответов. Нет решений. Они должны быть здесь, в них! Они закрепляют всё - всем это известно! Где же магия?

- Ты имеешь в виду - иллюзия? - Виид ухмыльнулся.

- Лучшего сорта! А теперь вода поднимается… не могу дышать…

- Не нужно было ему тебя принимать, Пернатая Ведьма. Ты же понимаешь, ведь так? Да, все они были ошибками, фрагментами жизней, которые он вобрал в себя, словно вдохнул дым и гарь - но ты была самой худшей. Странник утопил тебя - а потом ушел от твоей души. Не нужно было так делать, ведь ты была слишком могущественной, слишком опасной. Ты сожрала его треклятый глаз.

Голова ведьмы дернулась, лицо перекосила улыбка: - Кровь Старшего! За ним должок!

Виид оглянулся на духа: - Он хотел сделать то же, что некогда сделал К’рул. Но Икарий не Старший Бог. - Он опять глядел на Пернатую. - Он хотел собственных садков, способных поймать его, приковать к месту. Словно это паутина. Ловушка во времени. Ловушка в пространстве.

- Долг за мной! - визжала Пернатая Ведьма.

- Уже нет, - бросил Виид. - Он переходит к Икарию Хищнику жизней.

- Он сломан!

- Да.