Пыль Снов

- Жалкий обломок бесполезной учености, не будешь ли так любезен - да, протяни руку, вниз и влево, еще чуть дальше. Ах! Ты взял ее! Сустав! Нитка! Кодл, слушай - смотри - прекрати вертеться сейчас же! Спасение уже близко!

- Не могу! Все перекосилось! Мир падает в Бездну!

- Забудь обо всем. Видишь? У него твоя лапа. Он смотрит на нитку! Мозги шевелятся!

- Там были канавки, - сказал Банашар. - Под алтарем. Чтобы собирать кровь в амфоры - видишь ли, мы ее продавали. Забавно, какую дрянь готовы покупать люди.

- Что он делает с моей лапкой!?

- Пока ничего. Слушай, я думаю. И думаю. Он всякий разум растерял, это ясно. У Апсалар, которая не Апсалар, в мочке левого уха было больше ума, чем в этом маринованном червяке. Но забудь! Кодл, используй локти и ползи к нему - хватить дергать лапой! Хватит!

- Не могу! - тоненько провизжала та.

Кодл дергалась, описывая круг за кругом.

- Старая кровь наружу, блестящие монеты внутрь. Мы смеялись, но это не был добрый смех. Скорее неверие, немалый цинизм, презрение к врожденной глупости народа. Так или иначе, мы скопили сундуки и сундуки богатств, больше, чем вы можете вообразить. Подвалы лопались. Клянусь, на такое можно было купить много смеха. А кровь? Что же, любой жрец вам скажет: кровь дешева.

- Прошу, ох прошу, яви милосердие, столь презираемое твоей бывшей Госпожой. Плюнь ей в глаза и помаши рукой на прощание! Тебя ждет щедрая награда, поверь! Щедрая!

- Богатства. Бесполезные.

- Награда иного рода, уверяю тебя. Существенная, значительная, ценная, пришедшая как раз вовремя.

Он оторвался от созерцания лапы, взглянул на Телораст.

Скелет качал головой. - Сила, друг мой. Больше силы, чем ты сможешь вообразить…

- Весьма сомневаюсь.

- Сила делать что захочешь, с кем захочешь и когда захочешь! Сила хлещущая, переливающаяся через край, оставляющая обширные мокрые пятна! Да, ценная награда!

- А если я тебя на слове поймаю?

- Слово мое крепко как лапа, которую ты так крепко держишь!

- Сделка заключена, - сказал Банашар.

- Кодл? Слышала?

- Слышала. Ты сошла с ума? Мы не будем делиться! Никогда не делились!

- Тише! Он слышит!

- Заключена, - повторил Банашар, распрямляя спину.

- Оййй! - завыла, кружась еще быстрее, Кодл. - Ты нас подставила, Телораст! Только что! Оййй, смотри, я не могу!

- Пустые обещания, Кодл. Обещаю!

- Заключена, - в третий раз сказал Банашар.

- Ай! Трижды! Мы обречены!

- Расслабься, ящерица, - сказал Банашар, склоняясь и хватая вертлявую тварь, - скоро снова танцевать будешь. И, - добавил он, поднимая Кодл повыше, - я тоже.

Держа в руках ящерицу и оторванную лапу, Банашар поглядел на молчаливого гостя. Тот сидел в тени, блестя единственным глазом. - Ладно, - сказал Банашар. - Теперь я выслушаю тебя.

- Польщен, - мурлыкнул Странник. - Времени у нас мало.

***

Лостара Ииль сидела на краю кровати; на ее коленях стояла бадейка с песком. Она погрузила клинок в тыкву со срезанной верхушкой, чтобы смазать железо маслянистой мякотью, а затем положила кинжал в песок, принявшись отчищать.

Она трудилась над клинком уже два звона. До этого были другие обработки. Больше, чем можно сосчитать.

Все твердили ей, что более чистого лезвия и найти невозможно… но сама она все еще видела пятна.

Пальцы ее стерлись, покрылись ссадинами. Кости ломило. В последние дни пальцы болели все сильнее, словно нечто проникло в плоть сквозь кожу и начало превращать ее в камень. Наступит время, когда она вообще перестанет их ощущать, и руки повиснут бесполезными палицами. Но нет, не бесполезными. Ими можно молотить мир. Если бы в этом была хоть какая польза…

О дверь ударилась рукоять меча; миг спустя вошла капитан Фаредан Сорт. Отыскала глазами Лостару. - Адъюнкт ожидает вас, - сказала женщина бесцветным тоном.

“Итак, время”. Лостара Ииль схватила тряпицу и вытерла лезвие. Капитан стояла в дверном проеме и смотрела. Лицо ее было непроницаемым.

Лостара встала, вложив кинжал в ножны, и надела плащ. - Вы будете меня конвоировать? - спросила она, направляясь к двери.

- Один беглец у нас уже есть, - сказала Сорт, зашагав почти за спиной Лостары.

- Вы что, шутите?

- Не совсем. Но я буду сопровождать вас этой ночью.

- Зачем?

Фаредан Сорт не ответила. Они дошли до украшенных резьбой двойных красных дверей, отмечавших конец коридора. Капитан открыла двери.

Лостара Ииль вошла в комнату. Потолок жилища Адъюнкта - штаб-квартиры и личных покоев одновременно - был переплетением выступов, сводов и овальных балок. Он весь зарос пыльными паучьими сетями; мертвые мухи висели на паутинках, качаясь под дуновениями сквозняков. Под центральным, до странности неровным куполом поставили большой прямоугольный стол и дюжину высоких кресел. Напротив двери стену прорезали высокие окна; их пересекала платформа с балюстрадой. В-общем, на вкус Лостары это было самое непонятное помещение из ею виденных. Летерийцы называли его Великим Лекционным Медиксом, это был самый большой зал колледжа, ставшего жилищем малазанских офицеров и штабом армии.

Адъюнкт Тавора стояла на платформе и напряженно рассматривала что-то сквозь толстое стекло.

- Вызывали, Адъюнкт.