Пыль Снов

Рутан мог считаться четвертым по старшинству; за ним шли недавно продвинутые - фленгианец Скор, уже нацелившийся на чин кулака, и похожий на хорька человечек по кличке Нечистый Ром. Его перевели из морской пехоты, когда солдаты послали ему “метку смерти” - за какие грехи, никто не знал. Какое бы прошлое за ним не тянулось, Нечистый Ром мог скакать не хуже викана, поэтому стал командиром легкой конницы.

- Вы все же решили появиться, - проговорил Добряк.

- Спасибо, капитан, - отвечал Рутан, прочесывая бороду пальцами и созерцая хаос малазанского лагеря. - Мы, к счастью, завтра уходим.

- Моя рота готова, - сказал Скор.

- Может, недавно была, - натянуто ухмыльнулась Скенроу. - Наверное, сейчас они разбежались по дюжине шатров шлюх.

Надменное лицо Скора омрачилось. - Сидеть и ждать - таков был мой приказ, и они его исполнят. Лейтенанты позаботятся.

- Если они хорошие лейтенанты - сомневаюсь, - ответила Скенроу. - Они видели, что солдаты утомились, слышали, как они начинают браниться, а потом и драться. Если у них есть хотя бы капля мозгов, позволят солдатам оторваться напоследок.

- Скенроу о том говорит, капитан Скор, - пояснила Фаредан Сорт, - что не стоит слишком рано готовить взводы к маршу. Лучше прислушайтесь к советам более опытных офицеров.

Скор закусил губу, чтобы не ответить слишком грубо. Натянуто кивнул.

Рутан Гудд обернулся в седле, чтобы посмотреть на летерийские легионы. Отлично организованные ублюдки, это ясно. Брюсу Беддикту придется заставить их хромать, чтобы малазане не остались позади. Они ждут терпеливо, как старухи ждут смерти стариков-мужей.

Добряк заговорил: - Скенроу, Скор, вы и остальные офицеры под командой кулака Блистига, вы должны лучше всех понимать наши проблемы. Кулак Кенеб вынужден влезать во всякое дело, хотя ему следует тревожиться только о своих ротах и ничем ином. Он взвалил на плечи снабжение рот Блистига, и все от этого страдают.

- Зато Блистиг теперь молниями не блещет, - заметила Скенроу.

- А вы могли бы все там подтянуть?

Женщина заморгала: - Я стала капитаном, Добряк, лишь потому что умею вести солдат в бой и знаю, что с ними делать в бою. А к снабжению у меня таланта нет. - Она пожала плечами. - Есть пара хороших лейтенантов, они следят, чтобы все были посчитаны и никто не получал по два левых сапога перед походом. Без них я была бы хуже Блистига.

- У меня со снабжением никаких трудностей, - уверенно заявил Скор.

Остальные промолчали.

Добряк потянулся, поморщился: - Когда Блистиг командовал гарнизоном Арена, все говорили о нем как об умном и компетентном офицере.

- Зрелище избиения Седьмой Армии, а потом армии Пормкваля его сломило, - сказала Сорт. - Удивляюсь, что Адъюнкт этого не видит.

- Об одном мы можем договориться, - сказал Добряк. - О том, как помочь Кенебу. Нужно, господа капитаны, чтобы лучший наш кулак не переутомился, не выдохся.

- Ничего не сделать без сержантов, - ответила Сорт. - Нужно привлечь служивых к сотрудничеству.

- Рискованно, - заметил Добряк.

Рутан хмыкнул, привлекая всеобщее недоуменное внимание.

- Прошу объясниться, - проговорил Добряк.

Рутан пожал плечами: - Наверное, нам, офицерам, приятно думать, будто мы одни способны видеть развал Высшего Командования. - Он встретился взглядом с Добряком. - Сержанты видят все лучше нас. Привлечь их - для нас небольшая жертва. Они даже порадуются, поняв, что мы не сборище слепых зануд. Сейчас они, скорее всего, так и думают.

Он высказал что хотел и снова замкнулся.

- Кто говорит редко, говорит метко, - процитировала какую-то пословицу Фаредан Сорт.

Добряк натянул удила. - Значит, решено. Соберите сержантов. Пусть приструнят взводы. Худ знает что думает о нас Брюс, но готов поспорить - что-то нелестное.

***

Едва Добряк и остальные уехали, Скенроу развернула лошадь, заставив Рутана остановиться. Он прищурился на нее.

Удивительно, как улыбка может преобразить лицо. - Старцы моего народа говаривали, что иногда встречаются люди с ревом морской бури в очах, и такие люди способны переплыть самую глубокую пучину. Я встретила вас, Рутан Гудд, и поняла, о чем они толковали. Но я вижу в ваших глазах не бурю. Я вижу треклятый тайфун.

Он торопливо отвернулся, погладил бороду. - Меня просто пучит, Скенроу.

Женщина грубо хохотнула: - Как скажете. Избегайте овощей, капитан.

Он смотрел ей в спину. “Рыбаки. Тебя, Скенроу, я должен избегать, хотя ты так сладко улыбаешься. Тем хуже. Седогривый, ты вечно твердил, что из нас двоих я удачливее. Неверно. Если дух твой услышал, пусть пошлет мне хоть отзвук смеха”.

Он помолчал, но слышен был лишь свист ветра, и ничего веселого не было в этом звуке.

- Пошел, коняга.

***

Корик выглядел развалиной. Когда он, дрожащий, с дикими глазами, показался на стоянке взвода, Тарр нахмурился: - Солдат, ты мне напоминаешь жалкого любителя д’байанга.

- Трясучий параноик, вот ты кто, - согласился Каракатица. - Садись, Корик. Завтра найдем тебе местечко в фургоне.