Путин и Трамп. Враги, соперники, конкуренты?

Государственный секретарь Мадлен Олбрайт первой встретилась с Путиным в Москве в январе 2000 года. С интересом присматривалась к новому российскому политику. Ей показалось, что Путин не только моложе, но и современнее в своих взглядах, чем Ельцин и Примаков. Олбрайт прямо спросила нового руководителя России о его политических взглядах.

— Я люблю китайскую кухню, — ответил Путин, — забавно есть палочками. Я долгое время занимался дзюдо, но это все просто экзотика. Это не наш менталитет. Российский склад ума куда более близок к европейскому. Россия обязательно должна быть частью Запада.

Олбрайт эти слова понравились. Но она отметила, что за патриотизмом и прагматизмом Путина трудно рассмотреть демократические убеждения. Он даже на словах не дорожит свободой средств массовой информации…

Первый заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт пришел к выводу, что новый российский президент — опасный оппонент: «Он казался невозмутимым и рассудочным, в начале поединка кланялся партнеру, выманивал его, сбивал с ног и никогда не называл противником».

Владимира Владимировича трудно застать врасплох неожиданным вопросом. Он держит в уме огромное количество цифр и фактов. Неопытный партнер попадет впросак. Он тщательно готовится к переговорам, встречам, интервью, не теряется, какие бы вопросы ни задавали ему иностранные политики, бизнесмены и журналисты. Отвечает ясно, коротко и образно.

Когда американцы избрали республиканца Джорджа Буша-младшего, отношения между Москвой и Вашингтоном заморозились. Команда Буша не смотрела на мир через призму американо-российских отношений. Не притворялась, будто Россия важнее для Америки, чем это есть на самом деле. Первые пять месяцев своего президентства Буш отказывался от предложения Путина встретиться.

Два президента познакомились летом 2001 года в Словении. Джордж Буш внезапно прервал беседу неожиданным вопросом:

— Правда ли, что ваша мать дала вам крест, который вы освятили в Иерусалиме?

Известен рассказ Путина о том, как на пепелище сгоревшей под Санкт-Петербургом дачи он отыскал только нательный крестик. И понял, что нетленны лишь духовные ценности православия.

«По выражению лица Путина, — вспоминал Буш, — я увидел, что он был потрясен, когда ему перевели вопрос. Я пояснил, что читал об этом и хотел узнать подробности. Выражение его лица и голос становились мягче по мере того, как он рассказывал…

После встречи один из журналистов спросил, можно ли доверять Путину. Я ответил:

— Да.

Я вспомнил, с каким чувством Путин рассказал о крестике, и сказал:

— Я посмотрел ему в глаза и смог уловить движение его души…

В последующие годы Путин не раз даст мне повод пересмотреть это мнение».

После терактов 11 сентября 2001 года президент России попросил соединить его с Джорджем Бушем. Связаться с ним оказалось невозможно — президент находился в самолете. С Путиным говорила Кондолиза Райс, в то время — советник Белого дома по национальной безопасности. Владимир Владимирович произнес слова поддержки и сочувствия. Сказал, что ему известно о переводе американских вооруженных сил в состояние полной боевой готовности. В таких случаях Москва всегда отдавала аналогичный приказ — обычная мера предосторожности. 11 сентября Путин распорядился не предпринимать ответных действий и не создавать американцам лишних проблем.

— В этот момент, — скажет потом Буш, — он ясно дал понять, что холодная война действительно закончилась.

На следующий день Путин вновь позвонил Бушу и сообщил, что, «выражая солидарность с американским народом», объявил в России траур в связи с трагическими последствиями террористических актов в Соединенных Штатах Америки. Это тоже был сильный жест.

— Добро победит зло, — сказал он Бушу, — и я хочу, чтобы вы знали — в этой борьбе мы с вами.

Отношение новой американской администрации к России изменилось. Соединенные Штаты, травмированные внезапным осознанием собственной уязвимости, с благодарностью приняли предложение Путина о партнерстве. Россия вмиг превратилась в необходимого американцам союзника.

22 сентября 2001 года, на следующий день после принятия решения о военной операции в Афганистане против талибов и террористов Осамы бен Ладена, Джордж Буш позвонил Путину из Кэмп-Дэвида. Разговор был долгим. Буш остался доволен: Владимир Владимирович согласился открыть воздушное пространство для американских транспортных самолетов, направлявшихся в Афганистан. Не возражал против появления американских военных в бывших республиках Советского Союза.

24 сентября Путин сделал заявление:

«Первое. Россия предоставляет и намерена предоставлять имеющуюся у нас информацию об инфраструктуре, местах пребывания международных террористов и базах подготовки боевиков.

Второе. Мы готовы предоставить воздушное пространство Российской Федерации для пролета самолетов с гуманитарными грузами в район проведения этой антитеррористической операции.

Третье. Мы согласовали эту позицию с нашими союзниками из числа центрально-азиатских государств. Они разделяют эту позицию и не исключают для себя возможности предоставления своих аэродромов.