Пути за пределы эго

Такое признание жизненно важно для трансперсонального движения. Исследователи уделили заметно много внимания природе науки и ее взаимосвязям с трансперсональными разработками. Вместе с тем трансперсонально ориентированные экспериментаторы также провели значительную работу (часть экспериментальных исследований описана в разделах о медитации и осознаваемых сновидениях). В следующих статьях содержатся некоторые из наиболее значительных идей, имеющих отношение к природе и влиянию науки и технологии.

Одним из самых значительных было предложение Чарльза Тарта расширить объем научного исследования за счет развития наук, зависимых от специфических состояний сознания. Он предложил ученым овладеть навыками работы в измененных состояниях сознания, будучи таким образом «наблюдающими участниками», рассказывающими о своих переживаниях. Тарт утверждал, что специфичность такого рода опыта и знаний, возможно, докажет необходимость создания ряда отдельных, дополняющих друг друга наук о специфических состояниях сознания.

Текст «Разные взгляды из разных состояний» состоит из двух писем Гордона Глобуса Чарльзу Тарту. Несомненно, это одна из самых необычных и изумительных реакций на научную статью, поскольку эти письма были написаны в двух разных состояниях сознания и привели к диаметрально противоположным выводам относительно верности тартовской гипотезы. Перед нами уникальная ситуация: уважаемый ученый отрицает необходимость или полезность наук о специфических состояниях, находясь в обычном состоянии, и находит предложение уместным, пребывая в состоянии измененном. Это убедительное подтверждение реальности зависимых от состояний феноменов. Интересно, что редакция журнала «Science» отказалась публиковать эти письма.

Кен Уилбер убеждает в необходимости дополнить сенсорное научное наблюдение философским подходом и созерцанием. Свою статью «Наука и трансперсональная психология» он начинает указанием на традиционное выделение трех разных «очей знания», или путей познания: эмпирический (сенсорный) метод, рациональный метод логики и философии и созерцательно-медитативный метод. Каждый из них имеет собственную сферу данных и собственные средства оценки значимости этих данных, которые лишь частично перекрываются. Уилбер считает, что только трансперсональные дисциплины способны использовать все три метода познания. Тем самым на их основе может родиться более объемная, интегрированная и сбалансированная дисциплина, единственно достойная доверия и способная исследовать биологические, психологические, социальные и духовные измерения человеческого опыта посредством соответствующего подключения науки, философии и созерцания.

В статье «Наука и мистицизм» физик Фритьоф Капра отзывается на тему комплементарности. Он полагает, что ни научное наблюдение, ни мистическое прозрение не могут быть редуцированы друг к другу или заменить друг друга, но одинаково полезны и вместе дают более полное видение мира, чем каждое в отдельности.

Рождение трансперсональной антропологии, данные которой резюмируют Чарльз Лафлин, Джон Макманус и Джон Ширер, знаменует новое расширение трансперсональной перспективы. Будем надеяться, что в будущем мы станем свидетелями рождения других дисциплин, таких, как трансперсональная философия и трансперсональная политика.

Во второй половине XX века произошло нечто совершенно неожиданное, что подвергло еще большему сомнению связь между наукой и «расколдовыванием», возбудило огромный интерес к трансперсональным явлениям и оказало заметное и по сей день влияние на культуру. Дело в том, что именно открытия в области технологии способствовали индуцированию трансцендентных переживаний. В числе примеров — психоделики, которые вызывают самые разнообразные сильнейшие измененные состояния сознания; биологическая обратная связь, подтвердившая призыв йогов к волевому контролю над автономной нервной системой; технология реанимации, увеличившая в несколько раз число людей, имеющих околосмертный опыт, и космические путешествия, вызывающие трансперсональные переживания у астронавтов и космонавтов. В конечном счете число людей, испытавших сильные трансперсональные переживания, чрезвычайно возросло, и общее влияние этих событий на индивидуальную жизнь и культуру в целом еще предстоит полностью оценить и понять.

Например, большинство астронавтов и космонавтов прошли инженерную или штурманскую подготовку, обучаясь эмоциональному контролю и бесстрастности. Тем не менее все они испытывали благоговейный страх перед пленительной красотой Земли, обрамленной черной бесконечностью Космоса. «Никому, — сказал как-то космонавт Олег Макаров,— не удавалось сдержать своего искреннего восхищения при виде захватывающей панорамы Земли».