Пути за пределы "эго"

Развертывание колоссальных возможностей человека в глобальных масштабах — дело ненадежное; это может произойти, а может и не произойти, в зависимости от того, что мы выбираем по отношению к глобальному кризису.

Посмотрим, что стоит перед нами сегодня: эпидемия наркомании, волны насилия и преувеличенное потребление. Все это угрожает нашей внутренней жизни и мировой экологии. Мы можем сделать себе анестезию и сохранить привязанность к внешней деятельности, но можем направить свою энергию на интегрирующую практику, предоставляющую творческие альтернативы социальным и экологическим проблемам, с которыми мы сталкиваемся и дома, и на работе. Если мы сосредоточимся на внутреннем развитии и используем силу наших экстраординарных возможностей, то сможем научиться более гармоничной жизни на Земле, сберегая драгоценные мировые ресурсы и находя понимание и удовольствие во внутренне ориентированном, более сострадательном подходе к жизни.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОСНОВАНИЯ И ПРИЛОЖЕНИЯ

РАЗДЕЛ ВОСЬМОЙ НАУКА, ТЕХНОЛОГИЯ И ТРАНСЦЕНДЕНЦИЯ

Чтобы получить представление о положении вещей, лучше всего сначала обратиться к современной науке. Но хуже всего этим и закончить... Наука господствует над современным разумом. Целиком и полностью — от предпосылок до выводов — современный разум управляется наукой. Власть эта еще сильнее оттого, что мы не осознаем ее силы.

Хьюстон Смит

Расцвет науки и технологии определил развитие культуры и истории на несколько столетий вперед. Чудеса технологии — от микрохирургии до космических кораблей — свидетельствуют об этом самым очевидным образом; вместе с тем наука и технология тонко, но при этом сильно и глубоко воздействуют на наше мышление. Все наши представления о себе, о природе сознания и реальности, о наших взаимоотношениях с миром и друг с другом подвержены многообразному влиянию науки.

Технологии, ценности, мировоззренческие установки, поощряемые наукой, во многих отношениях оказались чрезвычайно полезными, но одновременно породили проблемы, лежащие в основе современных культурных, мировых и религиозных кризисов. Опасные последствия передовых технологий вроде ядерного оружия очевидны, тогда как опасность, исходящая от некоторых научных ценностей и философий, менее заметна. Рассмотрим сциентизм и его философию логического позитивизма. Их суть состоит в том, что значимо только то знание, которое получено посредством наблюдения и измерения в рамках научных и технологических методов. В результате мы сильно ограничиваем представления о себе и своем мире, недооценивая или редуцируя к эпифеноменам биологического существования те измерения жизни, которые трудно уловить и выразить в научных понятиях. По определению Хьюстона Смита, высшие измерения — «ценности, жизненные смыслы, цели и качества — проскальзывают сквозь науку, как вода протекает сквозь рыбацкую сеть».

Нобелевский лауреат Альфред Норт Уайтхед отметил, что, кроме всего прочего, «такая позиция со стороны ученых является чистым блефом». В конце концов, если кто-нибудь утверждает, что только наука может предоставить значимые данные, это позволяет спросить: «Как вы это докажете научным образом?» Ответ: «Никак».

Однако, даже будучи блефом, эта позиция долгое время пользовалась успехом, сводя, по словам Уайтхеда, наше представление о природе до «тусклой, беззвучной, безвкусной и бесцветной картины только лишь беспорядочного движения материй, бесконечного и бессмысленного». В таком представлении не было места ни смыслу, ни цели, ни разуму, ни духу. В результате возникло то, что Льюис Мэмфорд назвал «дисквалифицированной вселенной», а социолог Макс Вебер — «расколдовыванием мира» («the disenchantment of the world»).

Конечно, люди тоже были развенчаны. Со времен философа XVII века Томаса Гоббса все больше распространялось понимание человека как усложненной машины. Различные варианты этой точки зрения в XX веке изображают нас, например, то «стимульно-реактивными машинами», как у бихевиористов, то «глупыми компьютерами», как у сторонников искуственного интеллекта, и даже, как это описывают социобиологи, «всего лишь средством ДНК для производства большего количества ДНК» или «машинами для выживания — автоматическими приборами, слепо запрограммированными для хранения индивидуальных молекул, именуемых генами». Нет необходимости говорить, что сходным образом принижался разум и среди социобиологов (например, он рассматривался как простой «эпифеномен нейронных механизмов мозга».