Пути неисповедимых

— Чокнутая ведьма, — проворчал он, раздраженно отводя от себя мои руки и принимаясь раздеваться самостоятельно. — Мне нельзя снимать рубашку и нижние штаны, не дайте боги кому-нибудь случайно увидеть, что у меня на коже, а ты пытаешься меня раздеть, полоумная!

— Нужны мне твои нижние штаны… Да и сам ты полоумный! Когда ты последний раз стирал эту свою рубашку?

— Когда была возможность, отстань от меня!

Разозлившись сквозь сон, Арланд попытался нахмуриться, но вместо этого получилось какое-то совсем уж нелепое выражение лица. В итоге инквизитор вздохнул и, поднявшись с кресла, упал на кровать, тут же крепко уснув.

Укрыв упрямца одеялом, я стала думать, чем бы мне заняться темной ночкой в одинокой старой гостинице, в грязной комнатушке, если спать мне больше не хочется.

Одевшись для начала в свою обычную походную одежду, я решила заняться своей изорванной и испачканной мантией. В общем-то ткань у нее была очень хорошая и при желании я могла бы отлично все подлатать, да так, что не будет заметно всех этих дыр. Если делать мне все равно нечего, то почему бы не заняться починкой такой замечательной мантии? Жалко ведь выкидывать.

Закрывшись в умывальной и нагрев воды в большом тазу, откопав небольшой кусок мыла, я принялась за работу. Выстирав и заштопав мантию, я повесила ее сушиться на веревке под потолком умывальной. Создав с помощью одного непростого заклинания курсирующий поток теплого воздуха вокруг вещи, я ускорила ее сушку.

Когда мантия была в безопасности, я решила, что ночь долгая и я вполне могу попробовать перестирать всю свою одежду, не дожидаясь, пока мы дойдем до ближайшей речки. Работа нехитрая, но привычная, отличный способ скоротать время…

Впрочем, вопреки моим ожиданиям, времени стирка заняла совсем немного, час от силы. Через несколько минут после окончания работы мне снова стало скучно и я стала думать, чем бы еще заняться. На ум тут же пришла мысль постирать еще и одежду Арланда… что-то мне подсказывает, что сам он своими белыми графскими ручкам в жизни не стирал: и в поместье, и в Ордене для этого была прачка. Вспомнив так же состояние рубашки инквизитора, я не вынесла и пошла рыться в его сумках.

Но и это заняло не так много времени, грязной одежды у инквизитора было немного… просто потому, что ее вообще у инквизитора почти не было: пара комплектов нижнего белья, белая монашеская ряса на случай, если с накидкой что-то случится, еще одна рубашка, и все.

После того, как со стиркой было покончено, не знаю, почему, но на меня вдруг напало это адское состояние, когда хочется все вокруг убрать и чтобы непременно все сверкало чистотой. Я принялась за масштабную уборку комнаты.

Побродив по спящей гостинице, я нашла веник с совком и половую тряпку, после чего сразу же отскребла грязный до невозможности пол в комнате и умывальной. Я вытерла пыль со стола, подоконника и шкафа, помыла небольшое окно, а потом мне на глаза попались запыленные и запачканные сапоги инквизитора, и я решила отмыть еще и их.

Когда же все вокруг было чисто и прибрано, я уселась в кресло и довольно огляделась, наслаждаясь своей работой. Но только я хотела себя похвалить, как приметила Арланда, который все еще был в той самой ненавистной грязной рубашке.

Наверное, такой фанатичный идиотизм действительно присущ только женским мозгам: любой нормальный человек не обратил бы на это внимания. Но для меня вид такой нечистоплотности, особенно сейчас, был невыносим, потому я с минуту смотрела на эту чертову рубашку, как баран на новые ворота, а потом не выдержала и решила все же раздеть инквизитора и закончить стирку.

Чтобы Арланд не проснулся, я решила наложить на него сонное заклятье, забыв о том, что на него не действует почти никакая магия. Когда заклинание не сработало, я порылась в своей сумке с зельями и откопала там крошечный флакончик с «Дремным запахом» — так называлось зелье. После того, как я сунула открытый флакон под нос инквизитору, он даже дышать стал как-то тише.

Только после того, как рубашка была выстирана, а Апрланд почивал в застегнутой наглухо беленькой и чистенькой, я почувствовала, что мой женский долг исполнен и умиротворенно устроилась в кресле.

Дааа… видать это у меня от недостатка «Бэйр, немедленно постирай мою рубашку и заштопай носки, несносная ты баба!». Сейчас-то с рыцарем я уже рассталась, а Леопольд, поскольку всю жизнь сам за собой следил, выучился выполнять женскую работу куда лучше меня, и мои женские обязанности исчезли. Без них, как выяснилось, мне стало даже немного тоскливо… Но, кажется, не все потеряно, мне придется следить за Арландом. Сам графеныш вряд ли умеет что-нибудь, кроме как махать мечом, говорить заумные речи и пугать людей своим демоническим голосом и глазами…